Особенно,... 
12 
Дело в том, что в парк Саймон пришел пешком, чтобы сэкономить деньги.
Терпеливый кучер молча открыл перед ними дверцу кареты.
— Большое спасибо, Пепперс!
Нора никогда не забывала подарить слуге улыбку. Ее приветливое отношение было одной из причин, по которым ее домашняя прислуга помогала ей скрывать ото всех свою тайную любовь.
— Папа найдет решение. Ты ему нравишься. Он доверяет тебе. Это же видно по тому, что он поручает тебе проверять поставки и все такое. Кто знает, может быть, он уже что-то предчувствует. Тебе сейчас нужно лишь формально попросить моей руки. Иначе зимой мы вряд ли сможем видеться.
Саймон покорно кивнул. Да, в этом она была права, но он до смерти боялся разговора с ее отцом. Если дело пойдет не так хорошо, как надеялась Нора, он может потерять не только любимую, но и работу в теплой конторе. Вряд ли ему скоро удастся найти такого хорошего работодателя — Томас Рид даже не выругал его за то, что он в начале месяца два дня не выходил на работу. Саймон пытался игнорировать свою упорную простуду, но в то время температура у него поднялась настолько, что он не мог встать с постели. Конечно, он все же приплелся в контору, но Рид тут же отослал его домой.
— В таком состоянии вы ни на что не годитесь, дорогой мой, вы с трудом держите перо, и я не хочу потом разбираться в цифрах, которые вы тут только что складывали.
Саймон сумел оценить эту неожиданную щедрость. Рид мог бы запросто выгнать его с работы и вычесть из его жалованья возможные потери из-за невольных ошибок. Большой разницы между рабством на плантации и работой в Лондоне не существовало, но сейчас он чувствовал, что Нора не хочет больше тянуть время. Она считала согласие отца на ее обручение явно решенным делом.
— На следующей неделе, Саймон. В эту субботу будет большой бал купеческой гильдии, папа будет занят, а мне нужно еще примерить платья и обсудить прически... А потом эти уроки танцев, хотя кому нужны бургундские танцы в колониях?
Нора постоянно делала вид, что ее не интересуют балы и приемы, на которые она сопровождала своего отца, потому что Саймона, конечно, никто никуда не приглашал. Однако в глубине души она радовалась им. Молодая женщина любила красивые платья и с удовольствием разучивала модные танцы. Однако решительно отказывалась от любого флирта и заигрываний молодых мужчин, которые записывались в ее программку участницы бала. Нора Рид сделала свой выбор и с трепетом ждала того дня, когда Саймон Гринборо в первый раз станцует с ней менуэт. И кто знает, может быть, через год они будут танцевать уже под пальмами! В Лондоне рассказывали об ослепительных праздниках в резиденциях хозяев плантаций на островах в Карибском море.
— Однако на следующей неделе ничего не намечается, и у нас будет время, чтобы запланировать обручение. Мой отец определенно устроит нам праздник! А тебе обязательно нужно купить себе новую одежду. Вот увидишь, когда тебя представят нужным людям, то сразу найдется и должность в колониях! О, ты только вообрази себе, Саймон! Каждый день выглядывать из окна и видеть не потоки дождя, а солнечное сияние!
Нора прижалась к любимому. Учащенные удары его сердца она восприняла как признак радости. Не может быть, чтобы его сватовство закончилось неудачей.
Нора наслаждалась балом купеческой гильдии, в то время как, пользуясь свободным временем, Саймон пытался вылечить свой кашель. Он купил цветки ромашки и больше дров, чтобы можно было вскипятить воду и лучше отопить свое помещение, где вовсю гуляли сквозняки. Хозяйка комнатки, зловредная миссис Паддингтон, прокомментировала это со злобной издевкой:
— Да ну, неужели на милорда свалилось богатство? И скоро мне придется снова обращаться к вам так, как подобает вашему дворянскому званию?
Саймон удержался от замечания, что надо бы обращаться к нему как подобает в любом случае, будь он беден или богат. Миссис Пэддингтон, собственно, так и делала. Однако слова «милорд» или «виконт Гринборо» в ее устах звучали скорее как оскорбление, чем как почетный титул. Эта женщина явно получала большое удовольствие оттого, что человек, принадлежавший к дворянскому сословию, вынужден жить в ее затхлой комнате, в грязном квартале, который был дешево и потому уродливо восстановлен после Большого пожара в Лондоне.
Саймон подтащил свою постель поближе к камину и провел воскресенье под своими колючими жалкими одеялами. Впрочем, особого результата ожидать не приходилось: камин давно не топился и еще дольше не чистился. Тяга была плохой, и у Саймона образовался выбор... между холодом и дымом. В конце концов, он принял решение в пользу первого. Дым только ухудшал его кашель, а холод, по крайней мере, был бесплатным.
12 
