Особенно,... 
229 
— С каких это пор ты цитируешь Библию? — возмущенно ответила Маану. — Аквази, которого я знала, воровал кур для колдуна-обеа. А теперь он вдруг заговорил, словно белый проповедник. Толо права, Аквази, — ты белее, чем любой баккра!
— Забери свои слова обратно!
Аквази, казалось, был готов броситься на нее. Маану влепила ему звонкую пощечину.
— Не забывай, что ты сейчас должен подставить другую щеку! — издевательски сказала она.
У Аквази, казалось, отнялась речь. Зато заговорил другой мужчина, огромный негр из племени ашанти, вероятно, урожденный африканец.
— Достаточно, женщина! Мы гордые. Мы месть!
— Мы мароны! — заявил другой и ударил себя в грудь.
Остальные издавали одобрительные крики и размахивали
копьями, словно настоящие африканские воины. Маану смотрела на них сверху вниз, как на непослушных детей.
— Мароны? — спросила она затем. — Я не вижу здесь никаких маронов. И тем более никакой гордости!
Маану снова подняла мачете. Не прислушиваясь к протестующим крикам мужчин, она разрезала путы на правой руке Дуга.
— Я вижу лишь то, что всю свою жизнь видела на плантациях. Людей, которым доставляет удовольствие мучить других до смерти.
Она перерезала последнюю веревку. Молодой мужчина со стоном упал на землю. Нора хотела подойти к нему, но Аквази удержал ее. Маану сверкнула на него глазами.
— Я не вижу тут людей из племени ашанти. Только воющих, дешевых полевых негров, которые заставляют женщин покорно исполнять их волю и рожать им детей, хотя нет никакой любви, ничего, кроме ненависти!
Аквази отпустил Нору и с угрожающим видом снова подошел к своей второй жене. Маану вызывающе глядела на него, и даже Нора, которая смотрела только на Дуга, почувствовала ее силу. Аквази, может быть, хотел видеть в себе преемника Квао, однако Маану представляла власть королевы. Никто бы не решился выступить против нее. А теперь сюда подходили и остальные жители Нэнни-Тауна. Женщины, но и вооруженные мужчины тоже — настоящие мароны. Их вела за собой Алима.
— Ничего не делайте баккра! — закричала она уже издалека. — Хороший баккра! И Нэнни тут! Нэнни сердитая! Не делайте баккра больно!
Тюрбан на голове Алимы развязался, и ее волосы развевались на ветру. Маалик, ее отец, участвовал в шествии без комментариев. Он с угрюмым видом шагал вместе с другими мужчинами впереди, вооруженный мачете.
— Сколько ударов плетью полагается за междоусобную войну? — издевательски спросила Маану у своего мужа. — А теперь сойди вниз и отчитайся перед королевой. У нее найдется, что сказать тебе!
Позже Нора с трудом вспоминала о том, что происходило в последующие часы. Она упала рядом с Дугом без сознания, но до этого у нее хватило сил убедиться, что он жив. Однако она уже не помнила, как их вместе отнесли и заперли в одной из круглых хижин. Когда она пришла в сознание, дверь за ними уже заперли. Дом был совершенно пуст, скорее всего, это было новое строение. Нору и Дуга просто бросили на голую утоптанную землю.
Когда она увидела Дуга лежащим рядом с собой, перед ней возникла старая картина: Аквази на полу своей хижины и его исполосованная спина. Маану, останавливающая кровь своим новым воскресным платьем. Она сама теперь тоже порвала свою нижнюю юбку, чтобы хоть как-то перевязать ногу Дуга. Его рана была глубокой, но ее можно было залечить. Если держать ее в чистоте, обработать и перевязать... Если бы только раненый мог соблюдать покой! Нора не тешила себя никакими иллюзиями. Даже если бы все было соблюдено, все равно существовала опасность, что рана воспалится. Если же не обработать раны Дуга, то он точно умрет.
В конце концов, Манса принесла Норе кувшин с водой и кружку.
— Нэнни очень злая на Аквази, — проворчала она. — Я позвала Нэнни! Барабаны сказали, что она еще ночь будет оставаться в горах и молиться. Но я побежала туда и нашла ее.
— Ты сейчас уходить!
Угрюмый часовой, который сопровождал Мансу, был одним из мужчин, стоявших на месте судилища. Нора с ненавистью посмотрела на него. Манса неохотно подчинилась. Нора старалась поддержать Дуга, чтобы он мог поднести кружку к своим губам. Он жадно пил.
— Эти хижины, — прошептал он затем. — У них нет крепких стен. Даже не нужно инструментов. Мы... мы могли бы убежать сегодня ночью.
— Чтобы они нас поймали? — нежно спросила Нора и убрала с его лба мокрые от пота волосы. — Ты же сам видел, как хорошо охраняется поселок.
229 
