Особенно,... 
5 
— Ну, вот мы и приехали. Мисс Нора, сэр...
Пепперс остановил карету и собрался открыть дверь для Саймона.
— Дом сорок восемь, Темз-стрит.
У входа гордо сияла золотая табличка, оповещая всех, что это контора мистера Раундботтома. Саймон с сожалением закрыл книгу и вылез наружу, под дождь.
— Спасибо за то, что доставили меня на место, мисс Рид, — вежливо попрощался он с Норой. — Надеюсь вскоре снова увидеть вас.
— Я полностью разделяю вашу радость, виконт Гринборо, — также вежливо ответила Нора. — Однако, будьте так добры, подождите в конторе, пока не прекратится дождь. Я не хочу, чтобы вы простудились на обратном пути.
Пепперс многозначительно закатил глаза. До сих пор он расценивал влюбленность Норы скорее как нечто забавное, нежели вызывающее озабоченность, однако если так будет продолжаться дальше, то его маленькая хозяйка может впутаться в историю, которая вряд ли закончится добром. Томас Рид никогда не даст своей дочери согласия обручиться со своим писарем, независимо от того, носил он когда-то дворянский титул или носит его до сих пор.
Саймона тоже мучили подобные мысли, пока он ожидал ответного письма. Дождь стих, однако одежда молодого человека давно промокла, и в коридоре, где мистер Раундботтом приказал ему подождать, гуляли сквозняки и было довольно холодно. Саймон промерз до костей — упорная простуда, которую он подхватил весной в своей маленькой, кишащей насекомыми комнате, снятой в районе Ист-Энд, будет еще долго мучить его. Какое унижение для младшего отпрыска семейства Гринборо! И, естественно, это совсем не приличествует служащему уважаемой конторы.
Томас Рид платил своим писарям не слишком много, но эксплуататором тоже не был. В обычном случае заработка Саймона хватило бы на то, чтобы снять чистую маленькую квартиру, а секретари постарше даже содержали на свое жалованье семью — скромно, но приемлемо. Однако Саймон не тешил себя надеждой, что когда-нибудь ему удастся завести семью. Если не случится чудо, он всю свою жизнь будет работать на то, чтобы оплатить долги, которые накопил его отец, и это невзирая на то, что пришлось продать все ценные вещи, принадлежавшие их семье.
Для матери Саймона, его сестры и для него самого это падение в пропасть нищеты случилось совершенно неожиданно. Разумеется, семья знала, что финансовые дела у лорда Гринборо обстоят не слишком хорошо. Продажа места в парламенте назревала уже давно, причем Саймон про себя пришел к выводу, что данное обстоятельство пойдет Палате лордов на пользу. Его отец, занимая свое место, появлялся там лишь изредка, и то, как поговаривали, уже был не в состоянии следить за дебатами, так же, как дома — за тирадами своей жены, которая не уставала упрекать его в пьянстве и растратах. Джон Питер Гринборо чаще бывал пьян, нежели трезв, однако его семья не имела ни малейшего понятия о том, что он, помимо всего прочего, пытался привести в порядок свои пошатнувшиеся финансы за игорным столом.
Когда он, в конце концов, умер — официально в результате падения с лошади на охоте, но на самом деле по причине того, что был слишком пьян, чтобы ехать на лошади даже шагом, — многочисленные кредиторы тут же заявили о своих претензиях. Леди Гринборо продала место в парламенте и тем самым лишила титула своего сына. Кроме того, она потеряла землю, рассталась со своими украшениями и фамильным серебром, заложила свой дом, а позже, в конце концов, была вынуждена продать и его. Из жалости Ко-дрингтоны оставили семье Гринборо коттедж на краю деревни, которая до сих пор носила их имя. Но там зарабатывать деньги Саймон не мог. Между тем к долгам отца прибавилась еще и стоимость приданого, которое нужно было собирать для сестры, — слава Богу, хоть и с трудом, но ее удалось выдать замуж более или менее соответственно их сословию. Зато будущее Саймона было разрушено. В самые тяжелые часы он спрашивал себя, должен ли рассматривать любовь Норы, этой красивой и... богатой молодой женщины как счастье или же, наоборот, это серьезное испытание.
Сама Нора Рид была убеждена, что осуществление ее мечты — всего лишь вопрос времени. Но ее надежду на то, что Томас Рид встретит Саймона как дорогого зятя, с распростертыми объятиями, последний не разделял. Наоборот, купец, скорее всего, выгонит его из дому, как охотника за приданым. При этом Саймон был готов упорно работать над осуществлением своей мечты. Он был серьезным молодым человеком, всегда мечтал заполучить хорошую должность в солидной компании на территории какой-нибудь из колоний и старался как можно лучше подготовиться к этому. Саймон не был искусным наездником, охотником или фехтовальщиком — для подобных развлечений дворянского сословия он не проявлял особых талантов, да и любви к ним не питал, не говоря уже о финансовой стороне вопроса. Однако он был умным и высокообразованным. Саймон говорил на нескольких языках, отличался обязательностью, вежливостью и, в отличие от большинства пэров, хорошо обращался с цифрами. Он вполне мог представить себя в роли агента какого-либо торгового дома, например, дома Томаса Рида, где-нибудь за океаном. Саймон был готов работать очень упорно и не боялся никаких трудностей. Лишь бы ему дали шанс! Однако воспримет ли Томас Рид его любовь к Норе правильно? Более вероятно, что он заподозрит Саймона в желании использовать его дочь в качестве трамплина для своей карьеры.
5 
