Матросы посадили нас с Герти в лодку, которая раскачивалась на воде. В тот день море было довольно неспокойным. Мы вцепились друг в дружку, чтобы удержаться, и громко смеялись, а двое юношей, наши невольные спутники, укоризненно смотрели на нас.
Было уже позднее утро, когда мы сели в лодку, потому что на берег сходило много народу, а лодки вмещали только определенное количество пассажиров, и нам пришлось дожидаться своей очереди. Нас предупредили, что мы должны вернуться на борт не позже четырех, потому что корабль отчаливает в половине пятого, а последняя лодка отойдет от причала в Суэце в полчетвертого.
И вот мы на твердой земле. Я посмотрела в сторону моря, на «Королеву морей», и подумала, как величественно она выглядит. Джимми и Тимоти не терпелось отправиться в путь, и мы пошли за ними следом. Спустя некоторое время мы вышли к базару. Узкие улочки, мощенные булыжником, с двух сторон пестрели лавками и магазинчиками, похожими на пещеры, с прилавками у порога. Было очень шумно, потому что все вокруг взволнованно кричали. На мужчинах были длинные одежды и тюрбаны, которые выглядели весьма экзотично. Все сильно отличалось от того, что я видела когда-либо раньше. Мы прислушивались к разговорам людей у прилавков. Казалось, они торгуются. Но мы не понимали ни слова. Было похоже, что они отчаянно ссорятся, а иногда даже готовы ударить друг друга. Потом, вероятно, они договаривались о цене, потому что широко улыбались, и один раз я даже видела, как продавец и покупатель расцеловались.
Юноши задержались у одного из прилавков, на котором были разложены ожерелья, кольца и браслеты. Все из-за того, что их окликнули две смуглые девушки. У девушек были длинные черные волосы и смеющиеся темные глаза. В ушах висели большие серьги, а на шеях — ожерелья, похожие на те, что лежали на прилавках. Потом одна из девушек набросила ожерелье на шею Джимми. Он сильно смутился, и девушкам показалось, что это замечательная шутка.
— Красиво, красиво! — воскликнула одна из них. — Покупаете?
Молодые люди рассмеялись, и девушки захихикали в ответ. Другая девушка нацепила ожерелье на шею Тимоти. Было очевидно, что молодые люди не знают, что делать. Нас с Герти это порадовало — приятно было видеть, что они попали в неловкую ситуацию. Девушка, которая надела бусы на шею Джимми, стала медленно тянуть их к себе — а вместе с бусами и самого Джимми.
— Пойдем, — сказала она.
Потом и вторая притянула к себе Тимоти точно так же.
— Это уже глупо, — сказала Герти. — Идем посмотрим на кожаные изделия вон на том прилавке.
Мы двинулись в указанном направлении. Среди товаров были кожаные бумажники разных цветов из мягкой кожи, расшитой золотом.
— На следующей неделе день рождения отца, — сказала Герти. — Я могла бы купить ему один из них.
Она выбрала бумажник, и к ней тут же подскочил продавец.
— Нравится? Очень красивый.
— Сколько? — спросила Герти, как она считала, «взрослым» тоном.
— Сами скажите… Сколько дадите?
— Понятия не имею, — растерялась Герти. — Скажите, сколько вы за него просите.
Мужчина взял табличку и написал цифры.
— У меня столько нет, — произнесла Герти и повернулась ко мне: — Пойдем.
Она положила бумажник и попыталась отойти, но продавец схватил ее за руку.
— Сколько? Сколько? — Он вцепился в сумочку, которая была у нее в руках. — Сколько? Сколько? — продолжал повторять он.
Мы обе пожалели, что ввязались в это, и я была уверена, что бумажник потерял в глазах Герти всякую привлекательность.
Но продавец крепко держал ее за руку и никак не отпускал. Он с обожанием смотрел на бумажник, потом бросал на нас трагический взгляд, словно давая понять, что ему крайне необходимо продать его. Торговец заметил, что привлек наше внимание и вызвал сострадание, и продолжал:
— Я бедный человек. Очень бедный.
Он на мгновение отпустил Герти и выставил руки, словно качал младенца.
— Дети… — объяснил он. — Голодают…
Мы с Герти обменялись взглядами. Она пожала плечами и достала из кошелька все деньги. Мужчина улыбнулся, взял деньги и упаковал бумажник.
Наконец мы освободились. Но я не была уверена, купила ли Герти бумажник из сострадания или потому, что хотела выпутаться из неловкой ситуации.
Пока все это происходило, молодые люди исчезли. И девушки с ожерельями тоже.
— Ну не беда, — сказала Герти. — Нам самим будет лучше. Мы им не нужны — и они нам тоже.