Моим первым порывом было развернуться и убежать, но я не могла этого сделать. Мне нужно было выяснить, что произошло. Почему, когда доктор умер, они не продали дом? Почему практичная тетя Флоренс и ее муж — я представляла себе, что у нее есть муж, — позволили дорогостоящей собственности превратиться в руины?
Внезапно я почувствовала отвращение. Это так сильно отличалось от того, что я ожидала! Но меня по-прежнему влекло внутрь. Я шагнула к дому. Я была недалеко от входной двери. Все окна на первом этаже были разбиты, а замок на двери сломан. Я толкнула дверь. Она протестующе заскрипела, но распахнулась.
Я вошла в холл, откуда двери вели в гостиную и спальню миссис Марлин — со стеклянными дверями, через которые можно было попасть на лужайку.
Мое сердце бешено стучало. Я подумала, что это знак и мне не следует идти дальше. В этом месте чувствовалось что-то зловещее. Это совсем не тот Коммонвуд-Хаус, который я знала. Что произошло? Я должна выбраться отсюда и забыть о нем. Это дом из моего прошлого. Зачем воскрешать то, что кануло в Лету? Было совершенно очевидно, что здесь произошло: все, кто жил в этом доме, либо умерли, либо уехали, и по какой-то причине Коммонвуд-Хаус оставили на произвол судьбы.
«Возвращайся в город, — сказала я себе. — Пообедай в «Лошадиной голове», попроси, чтобы тебя доставили на станцию. А потом забудь о Коммонвуд-Хаусе. Прошлого уже не вернуть».
Но соблазн пойти дальше был просто непреодолимым. Всего один шажок в холл. Несколько мгновений, чтобы восстановить прежнюю атмосферу… почувствовать, что ты не похожа на других, что ты — подкидыш, который остался здесь только потому, что у доктора доброе сердце, понять, что ты — нежеланный ребенок, который еще не знает, что такое родительская любовь.
Я прошла по превратившемуся в лохмотья ковру. Когда-то он был коричневым с синим рисунком; теперь он был изорван, и синий цвет стал почти незаметен. По ковру пробежало какое-то насекомое, и я испугалась.
Я открыла дверь и заглянула в комнату. Перед мысленным взором вспыхнула картина, которую я когда-то видела. Аделина, на грани истерики от страха, миссис Марлин, орущая на девочку… И тут входит мисс Карсон. Я и не представляла, как глубоко врезалась эта сцена в мою память.
Дверь в сад была заперта. Через стекло было видно, каким неухоженным он стал. Я вспомнила, как подслушивала разговоры и пыталась собрать воедино обрывки информации, чтобы понять, что происходит в этом мрачном доме.
Я повернулась и посмотрела на лестницу, и, не успев подумать, что дом в таком состоянии, что это может быть небезопасно, начала подниматься наверх. Я очутилась на втором этаже, где находилась спальня доктора и миссис Марлин. Теперь она была пуста. Я глянула вверх. Как тихо! Как сильно это отличалось от того, что я помнила! Мне казалось, я услышала шепот. Няня Гилрой, миссис Бартон и медицинская сестра, закрывшись в кухне, пьют чай и делятся друг с другом какими-то секретами.
И вдруг я услышала звук. Мое сердце громко застучало. Из комнаты внизу доносился свистящий шепот. Послышались голоса — зловещие голоса в пустом доме.
Не думаю, что у меня слишком богатая фантазия, но с первого момента, когда я вошла в дом, мне показалось, что тут как-то жутко. Может быть, в заброшенных зданиях всегда так. Они словно перенимают характер людей, которые жили в них давным-давно; и если ты знал этих людей, и знал, что здесь происходило нечто загадочное, то совсем неудивительно, что ты даешь волю воображению.
Когда я услышала чьи-то легкие шаги, то больше не сомневалась, что я в доме не одна. И вот снова… послышался свистящий шепот. Я была в комнате, которая раньше служила спальней миссис Марлин. Я затаилась и ждала — не зная, чего именно жду. Думала ли я, что сейчас появится призрак миссис Марлин и спросит меня, что я здесь делаю? И какое право имею находиться здесь… и когда-либо имела? Да, я — дочь ее брата, и поэтому мне было позволено остаться. Но миссис Марлин считала, что люди не имеют права рожать детей вне брака и такие дети должны ответить за грехи родителей.
По лестнице кто-то поднимался. Не было никаких сомнений: я в этом доме не одна. Я стояла, съежившись, а шаги звучали все ближе. Входя, я толкнула дверь так, что теперь она была наполовину закрыта. Повисла тишина. Я услышала чье-то легкое дыхание, и дверь медленно отворилась.
Я замерла. Не уверена, что я ожидала увидеть, но вид маленького мальчика меня немного успокоил. Он был не один. За его спиной стоял второй, еще младше.