82 
— Так почему же вы держите ее здесь?!
— Я сто раз говорила об этом матери. Но она твердит, что Джемайма пообещала Лауре, что будет заботиться о ребенке и станет для него тем же, кем была для его матери. Ну, сцена на смертном одре и все эти мелодраматические эффекты… Лаура была довольно истеричной особой. Из тех слабых, прилипчивых людей, которым все должны подчиняться, в противном случае они падают в обморок или умирают, а потом их призрак преследует виновного в смерти до конца его дней.
— Но Лусиан?..
— Больше всего на свете Лусиан хочет забыть, каким глупцом он оказался, когда женился на этой женщине. Думаю, Бриджит напоминает ему об этом. Поэтому Джемайма там, наверху, и мы их с девочкой очень редко видим.
— Как все это странно!
— Знаешь, на свете очень много странных людей. Но так разумнее всего. Джемайма заботится о девочке, как никто другой. Она — огнедышащий дракон, который испепелит любого, кто попытается обидеть малышку. Думаю, со временем все утрясется само собой.
В ту ночь я без сна лежала в своей кровати, окруженной четырьмя столбиками, и думала о браке Лусиана и Лауры. Камилла намекала, что Лаура была довольно жалким созданием в руках огнедышащей Джемаймы. Так почему он на ней женился? Невозможно представить Лусиана слабаком, втянутым в такую ситуацию против его воли.
Эта женщина, Джемайма, вызывала во мне тревогу. Как говорила Камилла? Она ведет себя так, словно считает, будто он погубил бедную Лауру. Кто? Лусиан?
Во всем этом было что-то таинственное. Может, я не так уж ошибалась, когда почувствовала, что Лусиана что-то гнетет? Он действительно изменился. Ну такой брак мог изменить любого. Мне очень хотелось знать, что он сам думал о своем браке и о ребенке. Это вызывало во мне нежность. В прошлом Лусиан был таким сильным, и в моем детском представлении он был непобедимым. Теперь же он казался ранимым. Я была права, когда решила, что случилось нечто такое, что заставило его измениться.
Мне было очень важно узнать его истинные чувства. Может, именно поэтому я постоянно думала о нем.
Шли недели. Я по-прежнему жила у Хайсонов. И постоянно чувствовала вину из-за того, что так долго задержалась у них. Но когда я сказала, что уеду, Герти была категорически против, точно так же, как тетя Беатрис и дядя Гарольд.
— Без вас все будет иначе, дорогая, — сказала тетя Беатрис.
— Ты нужна мне, — добавила Герти. — Нужно думать о доме, и потом, пора готовиться к свадьбе. Ты же не можешь переехать в какую-нибудь ужасную гостиницу!
Мне и самой не хотелось уезжать. Я чувствовала себя гораздо лучше, чем можно себе представить. Как бы ни велико было горе, со временем оно слабело. События настоящего вытесняли воспоминания о прошлом. А событий происходило довольно много. Моя жизнь становилась все более интересной. И даже Герти, как бы ни была она поглощена предстоящим бракосочетанием, находила время поговорить о моем будущем. Ее забавляли две жертвы стрел Амура… нет, три, если учитывать бедного старину Джеймса, который искал опалы в буше. И она постоянно твердила об этом.
Ей хотелось услышать все о моей поездке в Грандж. Я кое-что рассказала, не упоминая о существовании Бриджит и странной Джемаймы Крей. Это слишком возбудило бы воображение Герти. Я представляла, какую слезливую мелодраму она выдумает.
Ее чрезвычайно интересовал Лусиан, который в ее представлении был романтическим героем. Благородный доктор Лоренс Эммерсон тоже не был позабыт. Из него получится хороший, хотя и неинтересный муж, решила она, к тому же обо мне будет заботиться мисс Дороти; все станут делать для моего же блага, вне зависимости от того, хочу я этого или нет, но это наверняка будет «то, что нужно».
Была и еще одна альтернатива. Я могла вернуться в Австралию и выйти замуж за Джеймса. При этом у меня был выбор: либо стать опаловой миллионершей, либо провести остаток жизни в палатке на прииске опалов, что, по мнению Герти, более вероятно.
— Смотри, сколько вариантов! — восклицала она. — Только выбирай!
Я смеялась.
— Единственное, что у меня имеется — опаловые прииски. И меня не удивит, если окажется, что у Джеймса уже есть жена.
Герти вздохнула с видом умудренной опытом женщины, которая дает совет невинной девушке. Что бы ни случилось, я не хотела бы потерять Герти. Мы так долго дружили!
Я несколько раз ездила в загородный дом Эммерсонов. И все больше сближалась с Дороти. Она была очень живым собеседником, интересовалась многими предметами — но особенно музыкой и изобразительным искусством. Время от времени она брала билеты на концерты или художественные выставки, и если Лоренс был занят на работе, мы ходили с ней вдвоем.
82 
