Последние отзывы

  24  

Музыка замолкла, зал взорвался аплодисментами, эхом разносившимися вверх к потолку.

Не говоря ни слова, Дариус быстро провел Летти через толпу, которая расступалась перед ними. За их спинами слышались поздравления и радостные крики. Пошли все к черту! У него на уме одно – уложить ее в постель.

Дариус извлек из кармана смокинга телефон. Когда они вышли из здания, их поджидал лимузин, и Коллинз открыл заднюю дверцу. Через секунду они сидели внутри.

Дариус сжал Летти в объятиях и начал с жадностью целовать.

Ее губы такие сладкие, она дрожит, тело податливо припало к нему.

– Сэр? – спросил Коллинз.

– Домой, – коротко бросил Дариус. – Быстрее. – Затем нажал кнопку загородки между передними и задними сиденьями. Каждая лишняя минута – это агония. Летти принадлежит ему. Только ему.

Лимузин ехал по ярко освещенному Манхэттену, а Дариус не переставал страстно ее целовать. Как же она красива, как сексуальна… Шелковистые длинные волосы, атласная кожа… Он прижимал ее к спинке кожаного сиденья, целуя неистово, грубо, кусая ей нижнюю губу, стискивая грудь, обтянутую розовой тканью. Она не сопротивлялась – наоборот, вцепившись ему в плечи, целовала в ответ. Глаза у нее были закрыты, голова откинута, на лице – восторг.

Он едва держался, чтобы не овладеть ею прямо здесь, на заднем сиденье лимузина, и уже машинально тянул руку к ширинке, как понял, что машина остановилась. Дариус перевел взгляд на окно и увидел, что они подъехали к порт-кошер перед парадным входом в пентхаус. Дариус посмотрел на Летти – она полулежала на мягком кожаном сиденье, большие карие глаза подернуты дымкой, темные волосы растрепались, платье смято. Еще минута – и он задрал бы ей подол.

Но не так он рисовал себе эту ночь – все чуть не закончилось грубым сексом на заднем сиденье автомобиля. Нет! После ужаса их первой ночи он хотел, чтобы сегодня ночь стала идеальной.

Наконец-то он обойдется с Летисией Спенсер, запретной принцессой его юности, как она того заслуживает. А он насладится ею так, как он того заслуживает.

Дариус поправил на Летти платье. Дверца лимузина распахнулась, он взял ее за руку и помог выйти.

В холле пентхауса с ними поздоровался консьерж:

– Добрый вечер, сэр.

– Добрый вечер, Джоунз, – вежливо ответил Дариус.

Держа Летти за руку, он чинно провел ее к лифту.

Но как только дверцы лифта закрылись, Дариус прижал ее к стене, и жадные поцелуи продолжились.

– Я все еще не могу поверить… – задыхаясь, произнесла Летти.

– Во что не можешь поверить? Что я тебя целую?

– Что ты отдаешь пять миллиардов долларов. Почему?

– Ты разве не догадываешься?

Она покачала головой:

– Ты же ненавидишь моего отца…

Дариус чуть отстранился.

– Я сделал это не для него.

– Для твоих друзей?

– Они – не мои друзья.

– Ну тогда для других жертв. Для трудяг, у которых нет пенсий. Для пожарных. Для медсестер…

– Я не настолько благороден.

Лифт остановился, и они вышли. Помещение с высокими от пола до потолка окнами заполнял лунный свет. Каблуки-шпильки туфель Летти гулко стучали по мраморному полу. Она вдруг остановилась.

– Тогда почему? – прошептала она.

– Я не смог вынести того, как к тебе все отнеслись, а ты ведь всего лишь была верна человеку, который этого не заслуживает.

Летти прикусила губу.

– Я знаю, что мой отец далек от совершенства…

– Совершенства? – Дариуса передернуло. – Он преступник. Теперь тебя защищаю я.

– Защищаешь… или навязываешь свои правила?

– Это одно и то же. Я защищаю то, что принадлежит мне.

– Нашего ребенка.

– И тебя. – Он смотрел ей прямо в глаза.

Летти тоже смотрела ему в глаза.

– Но я не принадлежу тебе, – сказала она. – Моя беременность случайна. Твои разговоры о браке… это несерьезно.

– Серьезно, – возразил он.

– Дариус, такое обязательство… это навсегда.

– Знаю.

– Я была уверена, что после приема ты не захочешь меня больше видеть.

Дариус медленно поднес ее руку к губам. Летти, не дыша, смотрела, как он целует изгиб ее ладони. Он выпрямился и произнес:

– Я хочу видеть тебя завтра и каждый следующий день до конца нашей жизни.

– Дариус…

– Летти, ты выйдешь за меня. Ты это знаешь. И я знаю. В душе ты всегда знала, что будешь моей.

Выйти за него? По-настоящему?

Даже если Дариус больше не испытывает к ней ненависти, он ее не любит. А она? Она боится, что может полюбить его. Это страшит.

  24