Последние отзывы

  44  

Снова в двери Белой Башни застучали гонцы, и так настойчиво, что Пипин впустил их в покои. Денэтор медленно отвел взгляд от лица Фарамира и молча посмотрел на вошедших.

— Первый ярус горит, — сказали они. — Как ты распорядишься дальше? Ты — наш Повелитель и Наместник. Не все хотят подчиняться Мифрандиру. Люди бегут со стен, оставляя их без защиты.

— Ну и что? — ответил Денэтор. — Глупцы! Если мы все равно сгорим, не лучше ли сгореть сразу? Возвращайтесь в огонь. Что я? Я сам сооружу свой костер и взойду на него. На костер! У Денэтора и Фарамира не будет гробниц. Мы сгорим, как короли народа идолов до прихода западных кораблей. Запад гибнет. Возвращайтесь в огонь.

Посланцы ушли без поклона и без ответа.

Денэтор встал, выпустил из руки горячую ладонь Фарамира, которую все время держал.

— Он горит, — произнес он горько. — Уже горит. Дом его духа рушится. — Потом подошел к Пипину и посмотрел на него сверху вниз: — Прощай! Прощай, Перегрин сын Паладина. Краткой была твоя служба. С этой минуты освобождаю тебя на тот ничтожный остаток жизни, который тебе остается. Иди и выбери себе лучшую смерть. Иди с кем хочешь, хоть с тем приятелем, за чье безумие заплатишь жизнью. Пришли мне слуг, а сам иди. Прощай.

— Нет, я не буду с тобой прощаться, мой Повелитель!— ответил Пипин, падая на колени. В нем вдруг проснулось хоббичье упрямство. Он тут же встал, выпрямился и посмотрел в глаза старому Наместнику. — Сейчас я, с твоего разрешения, уйду, потому что действительно очень хочу увидеть Гэндальфа. Он не безумец, и я не буду думать о смерти, раз у него есть надежда на жизнь. А пока ты жив, господин, я не считаю себя свободным от своего слова и службы. Если Враг ворвется в Башню, я надеюсь остаться при тебе и не посрамить оружие, которое ношу по твоей милости.

— Делай, что хочешь, господин невысоклик, — сказал Денэтор. — Моя жизнь сломана. Позови ко мне слуг.

С этими словами старик вернулся к изголовью Фарамира.

Пипин выбежал и позвал дворцовых слуг.

Шесть рослых и сильных юношей с трепетом вошли в покой. Но Денэтор спокойно приказал им завернуть Фарамира в теплые покрывала и вынести вместе с ложем. Слуги медленно и осторожно выполнили приказ, стараясь не трясти раненого. За ними, согнувшись и опираясь на палку, шел Денэтор, следом — Пипин.

В темную ночь под нависшие тучи с багровыми отсветами от пожаров вышли они из Белой Башни, словно погребальная свита. Медленно прошли Верхний Двор, где по просьбе Денэтора остановились перед Мертвым Деревом. С нижних ярусов города доносился шум сражения, но здесь была такая тишина, что ухо улавливало звон капель, падающих с сухих ветвей в темное озерцо фонтана. Потом они вышли за Верхние Ворота под удивленными и огорченными взглядами стражей. Повернули на запад и подошли к двери в стене шестого яруса. Эта дверь называлась Фен Холлен, и открывали ее только во время похорон. Входить в нее имели право лишь Правители и люди, носящие знаки Погребальной Службы, которые обязаны были содержать в порядке Дома Мертвых. За дверью начиналась тайная тропа, змеей вьющаяся по горе к каменному карнизу, на котором под крутым боком Миндоллуина находились гробницы Королей и Наместников.

Привратник, сидевший на пороге маленького жилища у дороги, при виде странного шествия в ужасе вскочил и по знаку Наместника отпер дверь. Один из слуг взял у привратника фонарь, и шествие проследовало дальше. В коридоре было темно, и еще темнее показалось на спуске к тропе. Пучок света от качающегося фонаря выхватывал из мрака резные перила по обе стороны. Они пошли вниз. Медленные шаги отдавались в камне гулким эхом. Тропа привела их на улицу Молчания Рат Динен, к смутно белевшим куполам усыпальниц и статуям давно умерших людей.

Они вошли в Дом Наместников и здесь поставили ложе с раненым Фарамиром.

Со страхом осмотревшись вокруг, Пипин увидел длинный сводчатый зал, единственным украшением которого были колеблющиеся тени на матово-черных стенах. Хоббит разглядел ряды резных мраморных столов, на каждом из которых лежал, будто во сне, человек со сложенными на груди руками, с каменной подушкой под головой. Только один, ближайший большой стол был пуст. На него, по знаку Денэтора, переложили Фарамира. Затем отец лег рядом с сыном, слуги накрыли их обоих покрывалом и встали вокруг, склонив головы над ложем смерти.

Глухим голосом Денэтор произнес:

  44