87 
Набегавшись вверх-вниз и измучившись окончательно, хоббит сел посреди лестницы и спрятал лицо в ладонях. Его окружала враждебная тишина. Факел, догорев, зашипел и погас. Темнота залила лестницу. И вдруг, сам себе удивившись, сидя в черной безысходности в конце неудавшегося пути, Сэм… запел. Песня шла откуда-то из глубины его существа, словно ее ему нашептывало сердце.
В холодной темной башне песня зазвучала неуверенно и слабо: это был голос уставшего заблудившегося хоббита, ни один орк, имевший уши, не смог бы принять его песню за боевой гимн эльфийского воина. Сэм затянул старинную хоббичью детскую песенку, вперемежку с отрывками из стихов Бильбо, которые навевали ему воспоминания о далекой родине.
И песня дала ему силы, голос у него окреп, и в простую мелодию сами собой вошли новые слова:
- Может быть, в западных землях под солнцем
- Скоро цветы возвестят весну,
- Ручьи разольются, вьюрки распоются,
- Почки набухнут и травы взойдут.
- Может быть, ночью эльфийские звезды
- Буки качают там на ветвях,
- Словно алмазы, радостно глазу
- Видеть их в ясных, без туч, небесах.
- Пусть я один здесь путь свой кончаю,
- В башне чужой в темноте погребен,
- Где стены глухие, где горы крутые
- Их обступают со всех сторон,
- Я знаю, что даже над этим краем
- Солнце и звезды над Тьмою плывут,
- И не сдаваясь, я не прощаюсь
- Ни с солнцем, ни с звездами даже тут!
— «В башне чужой в темноте погребен…» — прошептал он, оборвав песню. И вдруг ему показалось, что слабый голос пытается петь в ответ, но как он ни напрягал слух, так и не понял, было это на самом деле или ему почудилось. Зато явно раздались шаги, наверху кто-то скрипнул засовами. Сэм затаился. Двери со стуком хлопнули, и орчий голос прохрипел:
— Эй ты, крысиное отродье, перестань пищать, а то я сейчас приду и проучу тебя. Слышал?
Орку никто не отвечал.
Не хочешь, значит, разговаривать,— буркнул Снаг.— Посмотрим, что ты там делаешь.
Снова заскрипели засовы, Сэм высунулся из-за угла и увидел, что в коридоре открылась одна из дверей и оттуда выходит орк с лестницей на плече. Теперь Сэм все понял. В верхнюю камеру можно было попасть только через люк в потолке коридора. Снаг приставил к этому люку лестницу, влез на нее и исчез из вида. Потом Сэм услышал лязг отодвигаемого засова и опять хриплый голос:
— Лежи тихо, а то получишь. Тебе и так недолго осталось ждать развлечений, а если не хочешь, чтобы забава началась прямо сейчас, закрой пасть! Вот тебе задаток! — В темноте свистнула плеть.
Сэма охватила бешеная злость. Быстро, как кот, он взлетел по лестнице. Люк выходил в середину большой круглой камеры. С потолочной балки свисал фонарь, отбрасывавший красный свет; высокое узкое окно, обращенное на запад, было темным. У стены под окном на полу кто-то лежал. Над ним, расставив ноги, стоял орк, подняв плеть для нового удара. Но ударить он не успел.
Сэм с криком выпрыгнул из люка, подняв меч. Орк обернулся, но Сэм успел отсечь Жалом кисть руки с плеткой, прежде чем враг понял, что случилось. Взвыв от боли, орк согнулся пополам и пошел на Сэма головой вперед. Второй удар хоббита попал в пустоту, и Сэм, потеряв равновесие, упал навзничь, пытаясь схватить споткнувшегося об него врага. Раздался новый вой и грохот. Орк оступился и полетел вниз через люк. Дальнейшая его судьба Сэма не интересовала. Он встал и бросился к пленнику. Это был Фродо.
Фродо лежал в беспамятстве на куче грязного тряпья. Одежды на нем не было. Рукой он заслонял голову, на боку краснел свежий рубец.
— Господин Фродо, хозяин! — крикнул Сэм, почти ничего не видя сквозь внезапно брызнувшие слезы.— Это я, я, Сэм Гэмджи! Я тут! — Сэм приподнял его и прижал к груди.
Фродо открыл глаза.
— Я еще сплю? — прошептал он.— Какие ужасные были сны.
— Нет, нет, это не сны,— ответил Сэм.— Это правда. Я пришел. Я Сэм, и я здесь с вами.
— Даже не верится,— сказал Фродо, хватая Сэма за руки.— Тут был орк с плеткой, и вдруг превратился в Сэма. Значит, мне не приснилось, что я слышал песню снизу? Я пробовал ответить. Это ты пел?
— Я, я, господин Фродо. Я уж и надеяться перестал. Никак не мог вас найти.
— Но нашел же! Дорогой мой Сэм, самый лучший Сэм на свете,— сказал Фродо и с улыбкой закрыл глаза в объятиях Сэма, как ребенок, успокоенный ласковыми руками и знакомым голосом, который прогнал ночные страхи.
87 
