Особенно,... 
107 
— Мы сегодня уедем рано, около полуночи, — предупредил он.
Анна оперлась на руку мужа, рискнув бросить взгляд на его лицо. В вечернем костюме Дом был не просто красив — он словно излучал властность и мужественность и казался воплощением элегантности. Глядя на него сегодня, никто не усомнился бы, что перед ним родовитый аристократ. Никто — до сегодняшнего дня. Анна приказала себе отбросить в сторону эти мысли и вслед за Домом стала подниматься по лестнице. Уже в который раз она нервным жестом коснулась ожерелья из рубинов и алмазов.
Они вошли в огромный холл с белым мраморным полом и отделанными золотом стенами. Анна вдруг осознала, что Доминик не отрываясь смотрит на нее, и поняла, что снова трогает ожерелье. Она быстро опустила руку.
Дом не отвел глаз. Анна не могла расшифровать этот взгляд, но почувствовала, как ее лицо заливает краска. Почти всю свою жизнь она в полном уединении прожила в деревне и никогда не носила платья, подобного тому, в котором приехала на этот бал. По цвету оно приближалось к пурпуру и необычайно выгодно оттеняло белоснежную кожу и иссиня-черные волосы. Корсет был затянут не просто туго, а почти до предела — этим утром Белла, зашнуровывая его, настояла на том, чтобы убрать еще несколько дюймов. Вырез оказался очень низким, а рукавами служили полосы синей тафты. Такие же полосы, но уже горизонтально расположенные, плотно облегали ее грудь, а на юбке перемежались вставками из синего шифона. Подол украшал волан. Руки по локоть закрывали тонкие атласные перчатки цвета слоновой кости; атласные туфельки такого же цвета были расшиты золотом.
Анна замерла, давая Доминику возможность рассмотреть себя. Его взгляд обежал ее лицо, задержался на декольте, затем скользнул на талию и вниз. Анна нервно переступила с ноги на ногу, почувствовав, как горят ее щеки. Больше всего ее расстраивало то, что в глубине души она страстно жаждала восхищения Доминика. Его взгляд вновь вернулся на ее лицо.
— Одобряю.
Это было все, что он сказал. Анна едва слышно вздохнула. Его лаконичная оценка так много значила для нее! Но Анна боялась в этом признаться даже самой себе…
Доминик вел ее через холл к залу, слегка придерживая за талию, и Анна остро чувствовала прикосновение его пальцев.
Доминик был самым восхитительным мужчиной из всех, кого она знала! Но действительно ли она знает его? Она будет последней дурой, если позволит своему сердцу взять верх над разумом. Однако сегодня вечером, когда их окружает полтысячи гостей, Доминику нужна ее поддержка, и Анна обязана помочь ему.
Она споткнулась, но Доминик мгновенно подхватил ее, крепко сжав талию, и на какую-то долю секунды Анна почувствовала его тело. Казалось, спичку поднесли к огню — ее кровь забурлила, тело напряглось, в голове всплыли воспоминания о прошлой ночи.
— Не бойся, — сказал Дом, и его голос больше не был холодным и сдержанным. — Это меня, а не тебя они собираются уничтожить.
Анна смотрела на него и думала, как же ошибались Белла и Патрик.
— Неважно, что они собираются, — проговорила она.
— Разве? Тебе легко говорить, ты всю жизнь провела в деревне, а у меня есть дела в городе. Впрочем, мы скоро узнаем, захочет ли вообще кто-нибудь разговаривать со мной. — Дом остановился.
— В чем дело? — спросила Анна. Его рука сжалась у нее на талии.
— К настоящему времени трое моих дальних кузенов заявили права на «трон», и их претензии более законны, чем мои. Адвокаты уверены, что мне удастся сохранить несколько незначительных поместий, дохода от которых нам едва хватит на жизнь. Большая часть наследства Рутерфорда для меня потеряна, и я ничего не могу сделать, чтобы помешать претендентам забрать ее,
У Анны сжалось сердце, реальность словно отступила назад: сейчас для нее существовали лишь они двое да еще тот ужасный факт, что Филип не был отцом Дома. Анна смотрела в глаза мужу, она даже чуть было не коснулась рукой его щеки.
— Это не имеет значения, — страстно проговорила она.
— Неужели? — Доминик насмешливо приподнял бровь.
Анна так много хотела сказать ему! Что если он ее любит, то она готова уехать с ним куда угодно и стать кем угодно…
Анна с трудом отвела глаза. Она слишком близко подошла к тому, чтобы раскрыть перед Домиником свое сердце. Долго она не выдержит: страх, любовь и отчаяние смешались воедино, разрывая душу. Анна глубоко вздохнула. Подняв глаза, она увидела, что Доминик весело улыбается ей. Она зарделась.
107 
