Последние отзывы

  33  

Конечно. Если она не знает, как вести себя, когда ее застали едва одетую у мужчины на кухне, тем более она не представляет себе, как вести себя с его помощницей по хозяйству.

Самым разумным в этой ситуации было улыбаться, держаться за его руку, позволить ему вести себя через наполненный светом холл к ступенькам, потом вниз, в его спальню…

Чтобы тут же вспомнить, чем она здесь занимается, что это не ее место и что она делает одну ошибку за другой во всем, что касается Лукаса Виейры.

На самом деле появление миссис Кеннелли было как нельзя кстати.

Лукас закрыл дверь. Отпустил Каролину и сложил руки на груди. Что он собирается сказать? Она не могла себе представить. Но она не будет ждать, а сама начнет разговор.

— Лукас.

Он приподнял бровь. Она ненавидела, когда он так делал. Нет, на самом деле ей это нравилось. Он сразу становился таким опасным и соблазнительным, хотя был таким всегда.

— Лукас, — повторила она. — Я…

— Моя помощница по дому — лучший игрок в покер, чем ты.

— Прости?

— Она никак не отреагировала при виде тебя. А ты выглядела так, как будто хотела провалиться сквозь землю.

Он что, читает мысли? Каролина тоже сложила руки на груди и посмотрела ему прямо в глаза:

— Я была… удивлена.

— Никогда бы не догадался, — насмешливо сказал он.

— Может, тебе и смешно. А мне нет.

— Я нахожу это… интересным.

Крошечный мускул дрогнул на его челюсти. Каждый раз, когда это происходило, ей хотелось броситься к Лукасу и крепко поцеловать.

Но сейчас для этого был не самый подходящий момент.

— К черту, — возразила она. — Тебе это показалось смешным.

— Ты не права, querida. Мужчина, который никогда не завтракал с женщиной на своей собственной кухне и который вдруг понимает, что его помощница по хозяйству находит его за этим занятием, никак не может посчитать данную ситуацию забавной.

Каролина открыла рот от удивления:

— Никогда?

— Никогда — что?

— Ты никогда раньше не завтракал здесь с… с женщиной?

Лукас пожал плечами:

— Нет.

— Но…

— Я не из тех, кто занимается подобными вещами.

— Но…

— Ты повторяешься.

— Знаю. Просто я не понимаю, почему ты…

— Я тоже этого не понимаю. — Его голос вдруг стал хриплым. Он опустил руки и медленно подошел к ней, в его глазах горел огонь. — Я вообще ничего не понимаю.

Сердце Каролины учащенно забилось.

— Что именно ты не понимаешь?

Она вздохнула, когда Лукас притянул ее к себе, и он подумал, что это самый прекрасный звук, который когда-либо при нем издавала женщина.

— Тебя, — ответил он. — Себя. Всего, что происходит.

Он прижал ее к себе и жадно поцеловал.

— Лукас, — взволнованно прошептала она. — Лукас…

Медленно он распахнул полы халата, который соскользнул с ее плеч. Лукас любовался ее прекрасным лицом и безупречным телом.

Он говорил ей, что она прекрасна. Что она совершенна. Что он без ума от нее.

Он видел, как пульсировала жилка у нее на шее.

— А как же… как же миссис Кеннелли?

Лукас рассмеялся, несмотря на вспыхнувшее почти болезненное желание:

— Мы ей ничего не скажем.

Каролина сначала удивленно посмотрела на него, затем тихо засмеялась:

— Какая хорошая мысль.

И тут ее улыбка изменилась, глаза затуманились, она шагнула к нему и положила руку на его возбужденную плоть.

— Люби меня, — прошептала она, и он подхватил ее на руки и отнес на кровать.

Ее волосы золотым веером рассыпались по подушке. Лукас быстро снял штаны и прильнул к ней. Он ласкал ее так нежно, с такой любовью, что, когда все закончилось, она плакала от счастья.

А Лукас…

Он крепко держал ее в своих объятиях, целовал нежную кожу, слушал, как бьется ее сердечко, и не мог понять, что с ним, черт побери, происходит.

Ему нужно было идти на работу.

Его ждали люди, встречи, сообщения, телефонные звонки и работа с документами.

Он сказал это самому себе. И сказал это Каролине.

— Конечно, — ответила она.

— Конечно, — серьезно повторил он. Затем дотянулся до телефона, позвонил своей личной помощнице, сообщил, что его сегодня не будет и, если произойдет что-нибудь важное, пусть звонит ему на мобильный.

— Что-нибудь жизненно важное, — уточнил он. — А впрочем, лучше не звоните.

Он повесил трубку и рассмеялся, представив вытянутое лицо Дениз-Элис.

  33