84 
— Через некоторое время Делия поняла, что беременна. Не снеся позора, она утопилась. Когда я получил ее письмо, то пришел в ужас. Решив убить отца, я бросился в Грешем-Парк и действительно едва не прикончил негодяя. Я бил его смертным боем до тех пор, пока слуги не оттащили меня. Мысль о том, что вряд ли Делия захотела бы, чтобы меня осудили за отцеубийство и вздернули на виселице, остановила меня; — Адам перевел дух, сделав паузу, а потом продолжил: — В письме сестра не назвала имен тех мужчин, которые насиловали ее, но я прекрасно знал, кто это был. Я выследил их всех по одиночке, выпорол хлыстом и пригрозил, что убью, если они будут обливать грязью мою сестру. Я приказал им молчать о том, что произошло в поместье. С тех пор прошло много лет. Все обидчики Делии уже сошли в могилу. Их погубили собственные пороки. Если существует высшая справедливость, то сейчас все они горят в аду.
— Так оно и есть, Адам, — горячо согласилась Мэллори. — Эти люди заслужили терпеть вечные муки.
— И прежде всего мой отец. Я уверен, что в аду ему уготованы мучения особого рода. Избив этого негодяя, я уехал из Грешем-Парка и больше никогда не видел его. Для меня он умер. И я больше не хотел иметь с ним ничего общего. С тех пор у меня не стало родных, не стало отчего дома.
Мэллори погладила мужа по плечу. В ее аквамариновых глазах отражались тревога и боль.
— Мы всегда стремились, чтобы ты чувствовал себя в Брейборне как дома. Теперь я понимаю, почему ты ежегодно проводил у нас лето и все каникулы. Если бы я знала, что творилось у тебя на душе, я бы относилась к тебе внимательнее и бережнее.
Адам грустно улыбнулся.
— Ты и твои родные многое сделали для меня. Вы предоставили мне приют в трудное для меня время. А теперь вот ты стала моей женой, самым близким человеком.
— Адам, этот дом снова стал для тебя родным, — сказала Мэллори. — Мы с тобой изгоним из него все воспоминания о твоем отце и сохраним только то, что будет напоминать о добрых моментах жизни. Если бы я обнаружила портрет этого чудовища, то непременно сожгла бы его вместе с другим хламом!
— А я бы поднес тебе трут и кремень, — с улыбкой сказал Адам.
— Мы повесим портрет Делии в семейной галерее — решительно заявила Мэллори. — Он займет почетное место рядом с нашими портретами, которыми мы в скором времени обзаведемся. Изображение твоей милой сестры будет напоминать о ней, а не об ужасных событиях, разыгравшихся здесь много лет назад. Люди думают, что она погибла в результате несчастного случая, и мы будем придерживаться этой версии. Ты любил и высоко ценил Делию, и мы сохраним светлую память о ней. О, как бы мне хотелось познакомиться с твоей сестрой. Я уверена, что мы с ней подружились бы.
От этих слов у Адама стало тепло на душе. Сжав жену в объятиях, он припал к ее губам. Его захлестнули сильные эмоции.
— О Боже, Мэллори, я люблю тебя, — прошептал он.
Он даже не заметил, как это признание вырвалось у него. Он произнес эти слова потому, что они давно уже вертелись у него на языке. Однако он пожалел, что признался в любви Мэллори, почувствовав, как она оцепенела и напряглась в его объятиях. Взглянув на Мэллори, Адам увидел, что она смотрит на него круглыми от изумления глазами.
Он принужденно засмеялся.
— Я хотел сказать, что обожаю тебя за то, что ты всегда поступаешь так, как велит сердце, а не так, как предписывает общественная мораль. Я знаю, что всегда могу положиться на тебя. Спасибо тебе от меня и от Делии за то, что ты на нашей стороне!
— Ну да… конечно… я понимаю, — пробормотала Мэллори, выходя из оцепенения. — Чью же сторону я могу занять, как не твою?
Чтобы скрыть свое смущение, Адам снова поцеловал ее.
— И поскольку мы попираем общественную мораль, то, думаю, было бы неплохо уединиться сейчас в твоей спальне, — сказал он. — Тебе надо переодеться, и мне хочется помочь тебе скинуть этот наряд.
Не дожидаясь ответа, Адам подхватил жену на руки. «Пусть я не смог завоевать сердце Мэллори, — подумал он, — но ее тело целиком и полностью принадлежит мне, законному супругу». Конечно, ему было обидно довольствоваться физической близостью, но Адам ничего не мог поделать. Мэллори не любила его.
Не обращая внимая на удивленные взгляды слуг, он понес ее по парадной лестнице наверх, в спальню. Там он поставил жену на ноги, снял с нее фартук и стал расшнуровывать платье на спине. Вскоре ее одежда упала на пол.
84 
