Лёгкий, ненавязчивый романчик 
25 
В трубке раздались короткие гудки, и Ева медленно сползла по стене на пол. Она ощущала только холод. Жуткий могильный холод.
Нужно что-то делать, подумала она, трясясь как в ознобе. Нельзя сидеть здесь и ждать неизвестно чего. Джо. Она должна позвонить Джо.
Дрожащей рукой Ева набрала номер его мобильника.
– Приезжай, – сказала Ева, когда он ответил. – Приезжай немедленно.
– Что случилось, Ева?
– Скорее, Джо!
– Но что случилось?!
Ева неожиданно вспомнила.
– Талладега! – почти крикнула она в трубку. – Скажи шерифу, пусть поищут в низине под холмом. Там должно быть еще два детских скелета, может быть, больше.
Она дала отбой и, прислонившись спиной к стене, возле которой сидела, запрокинула голову. Главное – не думать ни о чем. Хотя бы до тех пор, пока не вернется Джо.
* * *
Она все еще сидела на полу, когда примерно час спустя приехал Джо. Увидев ее, он в два прыжка пересек комнату и опустился рядом с ней.
– Что с тобой? Тебе плохо? Ты заболела?
– Нет.
– Тогда какого черта тебе понадобилось пугать меня до смерти? – резко спросил он. – Я чуть концы не отдал. Господи, почему у тебя такие холодные руки? И почему ты сидишь на полу?
– Он сказал, что я немного не в себе. Наверное, это действительно что-то вроде шока.
– Кто это – «он»? – Джо принялся растирать ей запястья.
– Человек, с которым я говорила… Сначала я думала, это обычный псих, извращенец вроде тех, что звонили мне после того, как Бонни… Ты звонил в Талладегу? – перебила она сама себя.
– Да. Говори, что случилось, не молчи.
– Это был не псих, – продолжила Ева. – Он сказал, что Бонни у него. Вернее – ее кости. Он говорил, что теперь она выглядит совсем не такой красивой, как когда-то, когда он… когда он ее…
Она не могла говорить. Шок понемногу отступал, и ее снова начало трясти. Ева закрыла глаза.
– Спокойнее, спокойнее… – Джо сдернул с ближайшего, кресла покрывало и закутал ее в плотную ткань. Потом вскочил и, бросившись на кухню, поставил кипятить воду для растворимого кофе. – Открой глаза. – Рядом стоял Джо. – Вот выпей…
Кофе был горячим и очень сладким. Она выпила полчашки.
– Ну как? Получше?
Ева судорожно кивнула.
– А теперь давай поговорим. Расскажи мне все с самого начала, только не торопись. Если будет невмоготу, лучше помолчи, договорились?
Еве пришлось трижды начинать свой рассказ, прежде чем она сумела добраться до конца. Джо слушал очень внимательно и почти не перебивал, а, выслушав, долго сидел молча.
– Это все? – спросил он наконец. – Ты все мне рассказала?
– Разве этого мало? – спросила она удивленно.
– Черт, ты права! – Он кивком головы указал на кружку с кофе. – Сделай еще несколько глотков.
– Он уже остыл.
– Я сейчас принесу еще. – Джо поднялся, чтобы идти на кухню.
– Он убил Бонни, Джо, – тихо сказала Ева.
– Это мог быть обычный извращенец.
Ева покачала головой.
– Нет. Он убил ее.
Настал черед Джо качать головой.
– Ты пережила сильное потрясение. Сначала тебе нужно успокоиться, чтобы потом как следует все обдумать.
– Я не смогу успокоиться, Джо! Он знал о мороженом!
– О мороженом? – Джо удивленно вскинул на нее взгляд.
– Он сказал, что в тот день в парке Бонни ела земляничное мороженое.
– Насколько я помню, – пробормотал Джо, – в газетах об этом ничего не писали.
– Но Фрейзер знал о мороженом. Он упоминал об этом на следствии.
– Фрейзер также описал, как она была одета.
– Но это-то как раз можно было узнать из газет.
– В газетах ничего не говорилось о родимом пятне на спине у Бонни.
Ева потерла виски. Джо был прав. Именно эти неизвестные журналистам подробности и убедили их, что убийцей Бонни был Фрейзер.
– Человек, который звонил мне, сказал, что он обманул Фрейзера. Он представился журналистом, а потом сообщил ему кое-какие детали. Ты считаешь, это возможно?
Джо задумался.
– Вообще-то да, – сказал он неохотно. – Фрейзер раздавал интервью всем, кто был согласен его слушать. Адвокатов защиты это просто сводило с ума. Кроме того, закон штата Джорджия запрещает прослушивание и запись телефонных разговоров без специального разрешения прокуратуры, поэтому Фрейзер и этот… человек могли разговаривать о чем угодно. Впрочем, содержание его бесед с корреспондентами никого не интересовало: Фрейзер уже сидел в тюрьме, он признался сразу в нескольких убийствах, и следствие уже считало дело закрытым.
25 
