Последние отзывы

  32  

При каждом движении Фелиции наряд начинал сверкать, а потому девушка казалась еще более изящной и воздушной. Когда на ее лице не играла озорная улыбка, Фелицию можно было принять за неземное существо, за прелестного ангела.

Но когда герцог подвел к ней своего друга, она вся потускнела. Дарлингтон заметил, что Фелиция напряжена и скованна. Она сжала свои маленькие пальчики в кулачки и с трудом подавила желание убежать прочь.

— Я приехал в Париж, — объяснял герцог, — чтобы забрать свою племянницу из монастыря Святой Терезы, где она обучалась последние пять лет. Я не просто родственник Фелиции, я ее опекун.

Они приблизились к девушке.

— Фелиция, — обратился герцог, — я хочу представить тебе моего старого друга графа д'Авлона. Анри, это Фелиция Дарл.

Граф поглядел на девушку с неподдельным восхищением, поклонился и выразительно сказал:

— Enchanté, mademoiselle!^[5]

Эта фраза была не простой любезностью, в голосе графа звучал неподдельный восторг.

Фелиция присела в реверансе, но руки не подала. Герцог заметил, что девушка страшно напряжена. Она ничем не выдавала своего страха, хотя это и потребовало от нее огромных усилий.

— Я и не знал, что у тебя в Париже есть племянница, — сказал граф, не отрывая глаз от Фелиции, — да и к тому же такая красавица.

Он улыбнулся девушке и сказал:

— Теперь, как я понимаю, вы закончили свое образование и можете наслаждаться жизнью. Знайте же, мадемуазель, у ваших ног Париж и я. Граф д'Авлон в полном вашем распоряжении.

— Благодарю вас, месье.

Фелиция с трудом произнесла эти слова, ее голос дрожал. Герцог все больше убеждался в том, что ее боязнь мужчин, о которой предупреждала его настоятельница, не была вымыслом. Он только сейчас понял, насколько велик этот страх.

Теперь беспокойство настоятельницы стало ему вполне понятно. Герцог слишком несерьезно отнесся к чувствам Фелиции. Он считал, что девушка выдумывает эти страхи и преувеличивает события прошлого.

К тому же он видел причину такого состояния в обычной нервозности и робости дебютантки. Все юные девушки, выходящие в свет, так же неуверенны, боязливы, стеснительны и подозрительны. Видимо, герцог глубоко ошибался.

Он поспешил отвлечь внимание графа от своей подопечной и заговорил о лошадях. Рассказал о всех предстоящих скачках. Граф слушал его рассеянно и не сводил глаз с Фелиции. Он был сражен ее красотой и свежестью, она явно пробудила его интерес.

Фелиция даже не попыталась поддерживать разговор. Какое-то время она еще стояла, но ноги не слушались ее: девушка медленно опустилась в кресло. Она так и не разжала нервно стиснутых рук.

Граф невпопад отвечал на вопросы друга. Ему явно не терпелось сменить тему разговора. Наконец он сказал:

— Друзья, мне кажется, мы попусту теряем время. Такой вечер грех проводить дома. Нас ждет Париж, с его соблазнами и развлечениями, которые, без сомнения, заинтересуют мадемуазель Фелицию.

— Я думал отложить ее знакомство со светской жизнью до завтра, — заметил герцог.

— А по-моему, пора начать сегодня вечером, сейчас же, — не сдавался граф. — Я советую тебе познакомить Фелицию с ночным Парижем.

Герцог удивленно поднял брови. Д'Авлон добавил с улыбкой:

— Я не имею в виду твой ночной Париж, Красавчик. Я говорю о Париже, который уцелел в революцию. Сейчас на улицах горят фонари, а не огни повстанцев. За время пребывания в монастыре Фелиции вряд ли довелось видеть освещенные пароходы и баржи, которые теперь плавают верх и вниз по Сене.

Дарлингтон все еще сомневался, как лучше поступить. Наконец он решил, что когда-нибудь все равно придется начинать. Пусть сейчас Фелиция напугана до смерти, рано или поздно ей придется сделать первый шаг. Так почему же не сделать его сегодня? Сейчас вполне подходящий случай.

— А ты неплохо это придумал, Анри! — сказал он. — Уверен, Фелиции эта прогулка доставит одно удовольствие. Вечерний Париж покорит любого. Так в чьей же коляске мы поедем: в твоей или моей?

— В моей, — ответил граф. — Она уже готова к прогулке, а кучер знает все мои любимые места.

Герцог пристально посмотрел на друга. В глазах графа играл озорной огонек. По всему было видно, что кучер д'Авлона неспроста знал этот маршрут. Граф завоевал сердце не одной красавицы, предложив прогулку по ночному Парижу. Это был его излюбленный прием обольщения.

  32