12 
— А Бобби в курсе, что ты тоже в клубном бизнесе? — спросила она, когда Фрэнки проводил их к свободному полукабинету.
— Думаешь, только у твоего братца есть деньги, чтобы открывать модные точки? — отозвался Фрэнки небрежно, но Макс заметила, как задергалось под очками его левое веко. Насколько она помнила, это происходило каждый раз, когда Фрэнки нервничал. — Я диджействовал в разных клубах, еще когда он бегал в школу. Нет, если бы мы с ним не расстались, я, конечно, дал бы ему возможность вложить крупную сумму в мою «Реку», но… В общем, он сам виноват.
— Да, Бобби действительно упустил хороший шанс вложить денежки, — заметила Макс, оглядываясь по сторонам. Внутри «Река» не шла ни в какое сравнение с «Настроением». Если точнее, то она напоминала его бледную копию. Как видно, именно Фрэнки кое-чему научился у Бобби, а не наоборот.
— С тех пор как твой брат связался с этой адвокатшей, — сердито сказал Фрэнки, — он, по-моему, совершенно потерял хватку. Эта дрянь вертит им как хочет. Я почти уверен, что это из-за нее мы больше не контачим.
— Денвер не адвокат, она — помощник окружного прокурора, — поправила Макс.
— Еще хуже. — Фрэнки фыркнул. — В общем, захомутала она бедного Бобби, так что он теперь и пикнуть не смеет. Если бы не Денвер, мы бы с ним до сих пор зажигали вместе.
— А я думала, главная проблема была в…
— В чем? — Фрэнки бросил на Макс быстрый взгляд.
— Ни в чем. Так… — пробормотала Макс и прикусила губу. Бобби сам сказал ей, что больше не может иметь дело с Фрэнки из-за его неумеренного пристрастия к кокаину. Тем более что Денвер действительно была помощником окружного прокурора. На юридическом языке, объяснял сестре Бобби, это называется конфликтом интересов, и Макс его почти поняла. Не ясно было только, какой интерес к Фрэнки могла испытывать Денвер, если она встречалась с ее братом.
— Итак, маленькая Макс наконец-то выросла, — проговорил Фрэнки и придвинулся ближе, так что его бедро коснулось ее ноги. — Давненько я тебя не видел. Как ты поживала все это время?
— Нормально. То есть — отлично! — ответила Макс, отодвигаясь. Меньше всего ей хотелось, чтобы Фрэнки вообразил себе невесть что.
— Из тебя получилась горяченькая штучка, — заметил Фрэнки. — Только не дымишься, а в остальном просто супер.
— Спасибо, — пробормотала Макс и потупилась. Ей отчего-то стало не по себе. Может, Фрэнки под дозой, подумалось ей. А что, очень может быть.
— Отличная тошниловка! — подала голос Куки. — Мне нравится.
Фрэнки повернулся к ней.
— Нравится? Еще бы!.. Я сам разрабатывал интерьеры, — соврал он еще раз.
— Очень нравится, — подтвердила Куки и пихнула Гарри под столом ногой, чтобы он не сидел как вареный шпинат. Интересно, гадала она, сколько лет этому Фрэнки и не слишком ли он стар для нее? — А выпить нам здесь подадут?
— Запросто. — Фрэнки щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки — полуголой девицы с неподвижной, будто приклеенной улыбкой и длинными накладными ногтями, похожими на когти хищной птицы. — Надеюсь, фальшивые удостоверения личности у вас с собой?
— Конечно. Мы без них никуда, — ответила Куки, облизывая свои пухлые губы и опуская длинные ресницы, кончики которых были выкрашены в розовый цвет.
— Ну и отлично, — кивнул Фрэнки и подумал: «Совсем молодая, но уже созрела. Во всех смыслах».
С некоторых пор малолетки нравились ему куда больше.
* * *
Предложенные Бобби пицца и киношка обернулись ужином в «Мацухиса» — любимом японском ресторанчике Денвер.
— Мне здесь ужасно нравится, — заявила она, накладывая на тарелку большой кусок рулета по-калифорнийски.
— А как ты думаешь, почему я повел тебя именно сюда? — отозвался Бобби.
— Может быть, ты хотел устроить мне сюрприз?
— Ну что за умница! — воскликнул Бобби, одаряя Денвер своей особенной улыбкой.
— Знала бы, что мы пойдем сюда, так оделась бы соответствующим образом, — пожаловалась Денвер. — Я — то рассчитывала на пиццу в кинотеатре под открытым небом.
— Ты выглядишь шикарно в любой одежде. А тем более — без…
— Спасибо. — Денвер стоило большого труда не покраснеть, и она поспешила поднести к губам чашечку с подогретым саке.
— За что?
— За то, что ты говоришь мне только приятные вещи. И поднимаешь мне настроение.
— Это легко.
— Правда?
12 
