4 
Тринити обвила его руками за шею и заглянула в лицо. Его руки задержались чуть выше линии бедер, и она знала, что в любой момент он оттолкнет ее и проводит домой. Именно этого Тринити и боялась. Она хотела, чтобы ее первый настоящий поцелуй не заканчивался, ей совсем не хотелось возвращаться к своей семье. И, что важнее всего, девушка хотела провести больше времени с Захидом…
Он был слишком высок, и она не могла просто прильнуть к его губам в поцелуе, поэтому просто коснулась губами шеи и стала подниматься все выше, вдыхая восхитительный, будоражащий запах и ощущая, как его руки все крепче сжимают ее талию.
Тяга была слишком сильной. Нет, Захид во что бы то ни стало должен оттолкнуть ее, взять за руку и отвести к дому. Но ему уже не терпелось прижаться к ней бедрами.
Язык Тринити лизнул его шею, и Захид, спохватившись, взял ее пальцами за подбородок, перехватив замутненный желанием взгляд. Тринити моргнула, на мгновение решив, что она вот-вот получит взбучку, но вместо этого он опустил голову, и она узнала: ее первый поцелуй был лишь предвестником блаженства…
Тринити широко распахнула глаза, не в силах устоять перед волной нахлынувших на нее ощущений. Она была немного поражена, отчасти хмельна, но, увидев, как увлекся обычно равнодушный и непроницаемый Захид, Тринити снова зажмурилась и просто отдалась упоению этого страстного поцелуя.
Одна его рука погладила бедро девушки, а язык скользнул в ее рот – и в мире не осталось ничего, кроме острого, почти невыносимого удовольствия. Другая его рука была у нее на плече, препятствуя ее попыткам прижаться к нему плотнее, но Тринити, узнав вкус блаженства, не обращала на это внимания.
В кольце его рук, прильнув к нему, она нашла себя.
Тринити нравилось чувствовать его, и в попытке захватить это ощущение и продлить его, она приподнялась на цыпочки…
Раздираемый противоречиями, Захид тем не менее надавил ей на плечо, вынуждая ее остаться на месте. Это только подхлестнуло Тринити, и она снова потянулась к нему, но Захид резко поднял голову, прервав поцелуй. Его темные глаза смотрели оценивающе, хотя суровую линию рта, влажного от поцелуя, смягчала улыбка.
– Не останавливайся, – потребовала Тринити, не в силах противостоять зову своего тела, словно моряк, соблазненный песней сирен в туманной дали…
Тело Тринити пылало жаром, но Захид твердой рукой удержал ее на месте.
– Мы должны остановиться, – сказал он.
– Почему?
– Потому что… – Захид не хотел прерываться, но и увлекаться тоже не стоило. – Потому что мой водитель скоро будет здесь, чтобы отвезти меня обратно в Ишлу, да и ты слишком хороша для подобных кувырканий в лесу.
– Забери меня к себе во дворец, – засмеялась Тринити, но потом улыбка сошла с ее лица, сменившись тревогой. – Мне нужно уехать отсюда…
Захид нахмурился:
– Что ты имеешь в виду – уехать?
Ответа на свой вопрос он так и не получил, потому что конец их разговору положил пронзительный голос Дианы:
– А, вот ты где. Какого черта?!
Захид опустил руки, как только понял, что они предстали перед ее матерью в тот момент, когда Тринити все еще висела на нем, словно нахальная обезьянка.
– Миссис Фостер, я прошу прощения. Я только…
– О, это вы! Ничего страшного, Захид. – Диана мгновенно успокоилась, увидев, кто был спутником ее дочери. – Захид, прибыл ваш водитель. Тринити, а тебе нужно попрощаться с нашими гостями…
Они вернулись назад к дому, и все это время Захид то и дело хмуро поглядывал на Диану. Ей полагалось бы рассердиться, но женщина продолжала щебетать, словно ничего не случилось:
– Клайв и Эллейн останутся на ночь. Тринити, я хочу, чтобы ты подготовила для них гостевую комнату.
Водитель его уже ждал. Едва завидев принца, он отвел его в сторону и сообщил, что, если его высочество намерен лететь сегодня, им пора уезжать.
Захид попрощался, но Тринити поймала его за руку, и он увидел в ее больших глазах слезы.
– Захид, я сказала, что хочу уехать с тобой. Как ты думаешь, может…
– Тринити… – Если бы он мог, он бы отвесил себе такого пинка! Она приняла простой поцелуй за нечто большее. Теперь Захид был неимоверно благодарен Диане, помешавшей им тогда, в лесу. Как далеко они могли бы зайти, страшно даже подумать! – Я должен идти.
Слова Захида прозвучали резковато, но резкость была предпочтительнее, чем позволить ей увидеть, какой эффект она на него оказывает.
Ее рука сжала его пальцы, и он успел почувствовать мимолетное прикосновение перед тем, как отстраниться и посмотреть на часы.
4 
