28 
В этот момент Люк вышел из ванной, чисто выбритый и с влажными после душа волосами. Она не могла отвести от него глаз. Вероятно, она видит его в последний раз. Если бы не сын, осталась бы она? Нет. Потому что не хочет, чтобы сердце у нее опять разбилось.
Он увидел чемодан и нахмурился.
— Почему ты укладываешь вещи?
— Потому что собираюсь домой. Думаю, твой пилот доставит меня в аэропорт.
— Совершенно точно не доставит. Потому что ты не едешь домой. Полагаю, мы об этом договорились.
Почему у него сложилось подобное впечатление? Кимберли судорожно пыталась вспомнить, что такое она могла сказать.
— Мы об этом не договаривались.
Пальцы Люка зарылись в ее кудрях, и воркующим голосом он напомнил ей:
— Разве мы не провели ночь любви?
— Да, но… — Кимберли бросило в жар.
— И разве эта ночь не стала самой потрясающей ночью в твоей жизни? — Он склонил к ней темноволосую голову, и самодовольная сексуальная улыбка заиграла у него на губах.
Сладкая, жаркая истома охватила все тело, и Кимберли хрипло прошептала:
— Да, ночь была потрясающая, но мне тем не менее нужно уехать.
— Почему? — не понял он.
— Да потому, что я должна вернуться домой.
— Твой дом здесь. Со мной.
На мгновение у нее зародилась безумная надежда.
— Ты хочешь, чтобы я жила вместе с тобой?
— Конечно, — Люк улыбнулся. — У нас получается удивительный секс. Я с ума сойду, если отпущу тебя. Поэтому ты остаешься. Как моя возлюбленная. До тех пор, пока мы не надоедим друг другу.
Надежда рассыпалась на мелкие кусочки.
— Твоя… возлюбленная?
— Возлюбленная, подружка… — Он пожал плечами, показывая, что ему это неважно. — Сама выбери название.
— А может, мне назваться простофилей или дурой? — Кимберли начала закипать от гнева.
— Ты, кажется, не поняла, — натянуто произнес он, явно теряя терпение. — Я предлагаю, чтобы ты переехала ко мне на длительное время…
— Полудлительное, Люк. Я прекрасно тебя поняла — пока я тебе не наскучу. Очень удобно… тебе. Но очень сомнительно для меня. Так что — спасибо, нет. Теперь у меня больше самоуважения, чем раньше.
Она в сердцах начала запихивать в чемодан ночную рубашку. Господи, как она могла снова влюбиться в этого человека? Вот дура!
— «Спасибо, нет»? — Черные глаза непонимающе и зловеще смотрели на ее раскрасневшееся лицо. — Я никогда не делал женщине подобного предложения. Мне придется, разумеется, заниматься делами и посещать офис, но, meu amorzinho, мы будем много времени проводить вместе. — В его голосе прозвучали соблазнительные нотки — он, очевидно, не придал значения ее отказу. — У меня будет очень серьезный повод пораньше заканчивать рабочий день.
Он думает, что этого заманчивого заявления вполне достаточно, чтобы она выложила вещи из чемодана?
— Ты невыносим! Неужели ты не понимаешь, что это не комплимент, когда кого-либо хотят исключительно для секса?
Треснуть бы его чем-нибудь тяжелым по башке!
Он насупился.
— По-моему, мы уже это обсуждали. Ты снова обманываешь себя, если притворяешься, что наш секс не замечателен.
— С сексом все в порядке. Секс великолепен, — отрывисто произнесла она, отвернувшись к кровати и продолжая запихивать вещи в маленький чемоданчик. — Но есть кое-что другое, такое же важное, как секс, и вот с этим не все в порядке.
— «Кое-что»? Что ты имеешь в виду? — искренне удивился Люк.
Кимберли защелкнула крышку чемоданчика, откинула волосы с лица и с вызывающе вздернутым подбородком встретилась глазами с Люком.
— Например, общая жизнь. Каждодневные дела. Но тебе этого не понять, потому что ты застрял в каменном веке. — Она развела руками. — Ты ведь ни разу никуда меня не пригласил, Люк. Зачем было накупать мне целый гардероб броских платьев, когда некуда в них ходить?
— Потому что мне нравится снимать их с тебя, — откровенно признался он.
Она едва не топнула ногой от раздражения.
— Снова секс! Мы даже ни разу не покинули остров!
Он сдвинул брови.
— А зачем? Здесь есть все необходимое.
— Конечно. Все, что тебе необходимо для секса, — это очень широкая кровать… да еще подходящий лифт под рукой.
Он прищурился.
— Ты расчувствовалась…
— Да, расчувствовалась! — Она тряхнула головой, и волосы подобно языкам пламени заплясали у нее на спине. — Я женщина, и мне нравится, что я умею чувствовать, потому что чувства делают нас людьми. Попробуй сам — возможно, тебе это придется по душе.
28 
