112 
– Нечего на меня так смотреть. В конце концов, это ты его выкопал, а не я, так чего же ты теперь от меня хочешь? Мы не совершаем ничего дурного. Конечно, ты можешь возразить, что любопытство – не порок, но большое свинство… – При этих словах Стэнли громко фыркнул, и Маршалл посмотрел на него внимательно. – Да, я любопытен и просто обожаю совать нос в чужие дела, но… так уж вышло, приятель. Так что смирись – даже такой хозяин, как я, лучше, чем никакого.
Стэнли гавкнул, и Маршалл принял было этот звук за согласие, но оказалось, что Стэнли просто заметил на дереве какую-то птицу, которая ему чем-то не приглянулась.
Через несколько минут они покинули парк и шагали домой, причем Маршалл чувствовал себя так, словно только что нашел сундук с сокровищами. Ему не терпелось поскорее начать читать письма – что заставило блондинку их выкинуть? Возможно, причина была совершенно банальной, но Маршалл не исключал, что может наткнуться на что-то интересное. Про себя он решил, что, как только с письмами и дневниками будет покончено, он избавится и от них, и от алюминиевого чемоданчика, вот только как это сделать, Маршалл пока не придумал. Конечно, можно было снова закопать их на прежнем месте, но он боялся попасться с поличным. Копать яму одной рукой не слишком удобно, и если как раз в этот момент блондинка зачем-то придет в парк и увидит его на поляне…
Ладно, потом разберемся, подумал Маршалл, опуская чемоданчик на кухонный столик дома. Вооружившись влажной тряпкой, он тщательно протер от грязи его алюминиевые бока, потом ловко открыл одной рукой бутылку вина, зажав ее между колен, и налил себе полный бокал. Вино он купил, чтобы отпраздновать свой приезд в Париж, а теперь в придачу к «Шато Марго» у него была настоящая тайна, которую ему предстояло разгадать. Чувствуя себя немного Шерлоком Холмсом, Маршалл перенес вино и чемоданчик на диван в гостиной и, достав письма, принялся читать. Начал он с письма, которое лежало в пачке сверху – у него единственного были обугленные края, и вскоре убедился, что действительно имеет дело с любовным посланием. Письмо было адресовано некоей Ариане и подписано испанским именем Хорхе. Судя по всему, этих двоих связывали пылкие романтические отношения, но никаких намеков на ссору или хотя бы разногласия Маршалл в письме не обнаружил. Каждая его строчка дышала страстью: неведомый Хорхе, словно настоящий поэт, подробно описывал совершенство тела, красоту лица, сияние глаз и чарующие тайны губ своей Арианы. Подобный цветистый стиль вообще был характерен для латиноамериканцев, и Маршаллу это было прекрасно известно, однако он все равно испытывал некоторую неловкость, читая столь страстное письмо к женщине, которую он видел своими глазами (почти сразу он предположил, что блондинка, закопавшая письма, и есть та самая Ариана, хотя кое-какие сомнения у него оставались). Все же он дочитал послание до конца и обратил внимание, что рядом с подписью Хорхе не было даты. Продолжали озадачивать его и обугленные края письма, так что Маршалл решил, что сначала Ариана хотела его сжечь, но потом почему-то раздумала.
Сделав большой глоток вина из бокала, Маршалл поудобнее устроился на мягком кожаном сиденье дивана и взялся за остальные письма. За окном давно стемнело, а он сидел в уютной и теплой квартире, читал одно письмо за другим и не переставал восхищаться новыми и новыми эпитетами, которые человек по имени Хорхе находил, чтобы воспеть красоту возлюбленной. Похоже, подумалось Маршаллу, эта Ариана и впрямь женщина удивительная, если смогла вдохновить мужчину на подобный взлет красноречия.
Глава 12
Сначала Маршалл собирался прочесть всего несколько писем (в чемоданчике их было тридцать два), но они оказались столь страстными, исполненными такой любви и обожания, что он просто не смог остановиться. Было уже за полночь, когда он дочитал последнее письмо и взялся за дневники, которые сразу показались ему куда более интересными – и более загадочными. Да, письма произвели на него сильное впечатление, но по зрелом размышлении он счел, что они слишком отдают мелодрамой. Писавший их человек по имени Хорхе слишком часто напоминал Ариане о слиянии их душ и о том, что «теперь они – одно существо», словно пытаясь убедить ее в том, что отныне она не сможет без него обойтись и должна решительно отбросить все, что связывало ее с «прежней жизнью», чтобы быть с ним. Этот посыл, выраженный почти одними и теми же словами, повторялся в каждом письме, составляя фактически основное его содержание, так что у Маршалла даже возникло подозрение, уж не пытался ли Хорхе загипнотизировать свою любовницу, внушив ей страсть, которой она на самом деле не чувствовала.
112 
