48 
Олек с Икабатом вышли из темноты и заступили Лике дорогу, как только ведьма подошла к лесу и наклонилась, чтобы подобрать лопату. В свете последних событий это изделие местного кузнеца казалось просто предметом первой необходимости. Когда девушка распрямилась и увидела пару совершенно незнакомых мужчин, на которых из одежды были только видавшие виды штаны, она не то чтобы смутилась (как знахарке, ей приходилось врачевать не только женщин, но и сильный пол), но удивилась точно. Встретить парней днем – это одно, а столкнуться, мягко говоря, с не совсем одетыми типами ночью на кладбище, да еще после того, как была похоронена заживо… Это выведет из себя человека даже с очень крепкой психикой.
– Чего надо? – вкрадчиво поинтересовалась она.
Дружелюбным ее голос не смог бы назвать даже большой оптимист, но Светлолика пребывала в таких растрепанных чувствах, что могла, не особо вдаваясь в подробности, сразу огреть подозрительных незнакомцев крестьянским орудием.
– Так тебя! – радостно осклабился Икабат, и в свете луны в его широком оскале сверкнули пробивающиеся клыки.
– И эти извращенцы, – грустно вздохнула девушка и взмахнула своим оружием.
Лопата описала дугу и ударила оборотня по плечу, хотя изначально ведьма целилась в макушку. Двуипостасный не ожидал от Светлолики такой бурной реакции на свои слова. Заметив движение, он успел сместиться чуть в сторону, а вот Олек не успел и получил от обозленной девицы хороший удар в пах и со слезами на глазах согнулся пополам. Ведьма же с чувством выполненного долга отправилась домой. Когда пара двуипостасных пришла в себя от побоев, девушка была уже далеко.
– Огонь девица! – насмешливо фыркнул Икабат, боясь рассмеяться и вывести из себя вожака. – Ни одна волчица не позволяла себе такого. А ты хочешь, чтобы в жены ее взял один из наших?
Олек, задумчиво смотревший вслед скрывшейся во тьме ведьме, в который раз порадовался быстрой регенерации оборотней.
– Моя будет! – сказал как отрезал.
Икабат удивленно хмыкнул и осторожно покосился в сторону вожака. Девчонка была и вправду хороша. Даже в оборванном грязном подвенечном наряде, болтавшемся на ней как на вешалке. Впрочем, платье не могло скрыть, что у ведьмы все, где надо, выпукло, и где надо – вогнуто. Он и сам не отказался бы от такого кусочка, а бешеный темперамент у волчицы – залог сильного потомства. Видимо, что-то отразилось на его лице, так как Олек обернулся и пристально посмотрел на своего заместителя.
– Хочешь со мной поспорить? – словно прочитав мысли Икабата, поинтересовался он, пристально вглядываясь в янтарные глаза двуипостасного.
Икабат замялся. С одной стороны, привнести в стаю свежую кровь – это хорошо. Но с другой, он пока еще не готов бросить вызов вожаку. Ни одна ведьма не стоит гибели, будь она хоть трижды блондинка с тонкой талией и стройными ногами.
– Нет. Просто удивляюсь. Сколько волчиц глядели на тебя зимой, но ты ни одну из них не выбрал. А тут… ведьма. Стоило ей тебя приложить хорошенько, и ты размяк. Да она же упырица!
– А вот такой я забавный зверь, – довольно оскалился вожак, от внимательного взора которого не укрылась небольшая заминка с ответом. – И она не упырица. Разве от нее тянуло могильным холодом?
Заместитель отрицательно покачал головой. Олек удовлетворенно кивнул:
– Ладно. Нам пора.
И вскоре два огромных волка темными тенями заскользили среди деревьев.
Светлолика все еще находилась в крайней степени раздражения и была готова воевать хоть со всем миром, когда подошла к собственной избе. Окошки в домике не светились, и со стороны деревянный сруб на поляне выглядел неприветливым и совершенно заброшенным. Девушка четким шагом солдата на параде прошествовала к двери, дернула ручку и… ничего. Дверца не открылась.
– Это еще что такое? – удивилась ведьма, которая родилась в этом доме и до сегодняшней ночи ни с чем подобным не сталкивалась. Дом всегда пускал ее внутрь. – А ну, откройте!
Крепкий девичий кулачок забарабанил в дверь.
– Кому тут не спится? – поинтересовался вкрадчивый голос из-за двери. – Я же уже говорил: – Хозяйки дома нету, померла она вчера. На кладбище увезли.
– Да? – искренне удивилась Светлолика осведомленности невидимого собеседника, которого угораздило пробраться в ее собственный дом сквозь защиту и который теперь держал хозяйку на пороге. – Не знаю, кто ты и как проник в мой дом, но предлагаю впустить меня, пока я не разозлилась и не вышвырнула тебя за шкирку.
48 
