37 
Хэнк выложил перед Эйбом еще один рисунок, сделанный красками. Он постарался придать портрету индивидуальность, тем не менее, как ни странно, как раз индивидуальности он был лишен; тайна была глубже, чем могла изобразить кисть Хэнка. Живость колорита сделала это лицо захватывающе красивым, хотя по сути оно представляло собой необожженную глину.
К чертежной доске подошли Лиам и Тони и по очереди осмотрели работы; ни один не сказал ни слова, они лишь обменялись взглядами. Этот странный парень был гением.
– Я велю их перефотографировать, – сказал Эйб, – но могу сказать тебе, где окажутся оригиналы.
– В архивах на Кэтерби-стрит, – беспечно заключил Хэнк.
– Ничего подобного. Они станут совместным рождественским подарком от отдела судмедэкспертизы и детективного отдела комиссару. Стены его кабинета нуждаются в каких-нибудь приличных произведениях искусства, и ему будет приятно, что это коп-арт.
– Эйб тоже умеет подлизываться, – ухмыльнулся Лиам.
Хэнк, оборачивающий каждый рисунок восковой бумагой, порозовел от удовольствия. Вау! Его искусство на стенах кабинета комиссара!
По дороге в отдел фотографии они встретили Делию.
– Ты в унынии, Дилз? – спросил Эйб.
– Абсолютно. Я уверена, что студийные портреты Женщин-теней ничего не значат.
– Выше нос, ответ где-то рядом!
Ра и Руфус приготовились принять Эйба Голдберга. Главным моментом здесь было удостовериться, что круглые булочки с хрустящей корочкой являются свежеиспеченными, а салат из лобстера идеально приправлен, ведь Эйб обещал прийти на ленч.
Чувствуя себя тертым калачом, Эйб на сей раз потребовал, чтобы ему устроили гран-тур по Басквош-мэнор и показали каждый закоулок.
– Этот дом стал подарком судьбы, – сказал Ра, ведя Эйба по верхнему этажу. – В пору его расцвета требовалось тридцать три человека домашней прислуги – внизу, наверху, в покоях миледи, тра-ля-ля-ля-ля. Шесть пар рук только в кухне! Этот этаж представлял собой лабиринт тесных комнатенок, которые я скорее назвал бы крупногабаритными чуланами. Покои мужчин и женщин располагались по отдельности. Дворецкий всегда был пьяницей, но экономка – настоящей тюремной надзирательницей, которая правила железной рукой. Когда мы унаследовали дом, этот этаж уже был закрыт, но он пребывал в хорошем состоянии, и мы обрели чудесное хранилище для наших костюмов – в сущности, наличие этого этажа подвигло нас заняться бизнесом по прокату костюмов.
Ра открыл дверь с надписью «Вальгалла»[25], и глазам Эйба предстали вешалки, на которых, как он предположил, висели костюмы викингов, вплоть до шлемов с крыльями или рогами.
– Они получают возможность проветриться всякий раз, когда оперный театр ставит вагнеровский цикл «Кольцо Нибелунгов», – пояснил Руфус.
За дверью с надписью «Крестовые походы» скрывались рыцарские доспехи, в том числе броня для нескольких лошадей, а комната с надписью «Кавалер» содержала атласы и кружева Англии эпохи Стюартов.
– Женские костюмы хранятся отдельно от мужских, – сказал Ра. – Оперные театры нас особенно любят.
– Уход за всем этим, должно быть, страшное дело, – предположил ошеломленный Эйб. – Чистка, ремонт, логистика.
– Нам принадлежит многоквартирное жилое здание на Миллстоун-стрит, где проживает наш персонал, – именно поэтому у нас тут имеется приличная парковка. Менеджмент там не живет, но всегда находятся молодые люди, ищущие работу на периферии шоу-бизнеса, и они действительно кое-чему обучаются, работая здесь. Мы с Ра ведем много дел.
– Я никогда не думал о вас как о крупном работодателе, Ра.
– Мало кто думает, да и с какой бы стати, в самом деле?
Они уселись в комнате, которую Эйб про себя назвал Комнатой Мэй Уэст, и стали есть ленч, запивая его искрящейся минеральной водой, потом пили кофе, после чего приступили к делу.
– Мне нужна пустая часть стены или экран футов шести в ширину, – сказал Эйб, похлопывая по своему массивному кейсу, – где-нибудь поближе к свету. Я прилеплю их пластилином, который не оставляет следов. Проводите меня к такому месту, а затем оставьте одного, пока я не закончу. Я не хочу, чтобы вы подглядывали раньше времени, хорошо?
– Ладно, – с мрачной серьезностью ответил Руфус.
Показав Эйбу залитый светом коридор, заканчивающийся пустой стеной, идеальной для его целей, Ра и Руфус удалились, чтобы убрать со стола остатки ленча.
– Все готово! – позвал Эйб.
37 
