Особенно,... 
60 
— Да, конечно, я вас понимаю, — пробормотала Шимона.
— В качестве управляющего я оставляю капитана Грэхема, — продолжал Алистер. — Но до отъезда я хотел бы кое о чем спросить вас, Шимона…
— О чем же? — поинтересовалась она.
Казалось, Алистер мучительно подыскивает подходящие слова. И вдруг, отбросив колебания, он напрямую спросил:
— Когда с печальными формальностями будет покончено, вы… выйдете за меня замуж, Шимона?..
Шимона в изумлении уставилась на молодого человека. Ей пришло в голову, что она, должно быть, неверно расслышала его слова.
— Выйти… за вас? — запинаясь, переспросила она. — Но я думала…
— И я тоже, — перебил ее Алистер. — Когда мы с Китти поженились, она уверяла меня, будто ее прежний муж умер в тюрьме. Оказалось, это не так.
Шимона ничего не ответила, и молодой человек продолжил:
— Когда он прочел в газетах, что я стал наследником старика Мак-Крейга, то явился ко мне и потребовал двадцать тысяч фунтов. В обмен он пообещал исчезнуть и не предъявлять никаких претензий на свою жену.
— И что же вы… ему ответили?.. — с трудом выговорила Шимона.
— Я предложил отдать требуемую сумму Китти, после чего она вольна возобновить отношения с прежним мужем, если пожелает.
— Значит, теперь вы… свободны…
— Да, свободен, — подтвердил молодой человек. — Мой дедушка, конечно же, был совершенно прав, когда говорил, что вы — как раз такая жена, которая приличествует главе клана Мак-Крейгов.
Он с минуту помолчал, а затем застенчиво добавил:
— Да я и сам влюбился в вас…
— Мне чрезвычайно лестно слышать такой теплый отзыв вашего дедушки обо мне, — мягко сказала Шимона. — Но я надеюсь, вы поймете меня, если я скажу, что не могу выйти за вас замуж, не разделяя ваших чувств.
— Но я согласен ждать! Может быть, со временем, когда мы получше узнаем друг друга… Словом, скажите, есть ли у меня шанс?..
— Увы… Боюсь, что нет!..
— Вы любите другого?
Шимона ничего не ответила. Подождав, Алистер тихо спросил:
— Это… дядя Айвелл, да?
— Д-да…
— О, моя дорогая, ведь он разобьет ваше сердце! — умоляющим тоном воскликнул Алистер. — Мне непереносима мысль, что с вами может случиться что-то плохое…
— Но… я ничего не могу… с этим поделать, — пробормотала Шимона.
Алистер подошел к девушке, поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Вы так многому меня научили, — сказал он прочувствованно. — Если я сумею в будущем стать достойным наследником своего великого деда, то это исключительно благодаря вам!
— Благодарю вас… — слабым голосом отозвалась Шимона.
Он снова поцеловал ей руку и тихо вышел.
Проводив Алистера, Шимона вернулась наверх и заняла свое привычное место у постели герцога.
Он спал, но выглядел уже гораздо лучше.
Бледность, которая в первые дни постоянно покрывала его лицо, понемногу исчезала. К герцогу вернулась его былая красота. И Шимона снова, в который раз, подумала, как сильно она его любит…
Наверное, и он любит ее, хотя бы немного, пришло ей в голову.
Разве мужчина способен пойти на такие страдания, которые вынес ради нее герцог, если им не движет любовь?
И все же сомнения глодали душу Шимоны.
Была некая скрытая ирония в том, что Алистер попросил ее руки в то время, когда единственной мыслью Шимоны, страстной мольбой, возносимой ею Господу, было желание услышать такие слова от герцога.
Должно быть, Нэнни вошла в комнату так тихо, что Шимона не заметила этого.
И сейчас, когда старушка подошла к ней совсем близко, девушка вздрогнула от неожиданности.
— Не смотрите так испуганно, милочка, — мягко проговорила Нэнни. — Сегодня утром, перестилая постель, я осмотрела руки герцога. Там, где были ожоги, уже нарастает новая кожа — чистая и нежная, как у новорожденного младенца.
— О, Нэнни, неужели это правда?
— А когда, интересно, я вам врала? — грозным тоном осведомилась Нэнни. — Это мед помог. Ваша матушка недаром всегда им пользовалась!
— Я просто не могу этому поверить!
— Ну и выходит, что вы настоящий Фома неверующий! — с оттенком некоторого превосходства бросила Нэнни.
От этой новости Шимоне захотелось упасть на колени и горячо возблагодарить небеса…
С каждым днем герцогу становилось все лучше и лучше, и у Шимоны буквально не оставалось ни минуты свободного времени.
60 
