10 
Я смотрю на него, и мне ужасно хочется, чтобы он кивнул. Мне хочется, чтобы он почувствовал то же, что чувствую я, но Ричард продолжает растерянно таращиться на меня, и я вдруг ощущаю беспричинный страх.
– Ты… ты не это имел в виду? – переспрашиваю я вмиг пересохшим горлом. Мне не верится, что все происходит на самом деле. – Ты не собирался… не собирался делать мне предложение?
– Я ничего такого не говорил, – твердо отвечает он. – И я абсолютно в этом уверен. Ты просто неправильно меня поняла!
Неужели нельзя было сказать это потише, думаю я с досадой. На нас начинают оборачиваться, и от этого мои смущение и растерянность становятся еще сильнее.
– Допустим, я действительно что-то поняла не так. – Я подношу к носу салфетку. – Вот только зачем кричать об этом на весь ресторан?
От стыда мне становится жарко. Кровь приливает к щекам, а сердце в груди бешено стучит. Как я могла так ошибиться?!
Главное, если Ричард и вправду не делал мне предложения, то почему?
– Это какая-то ошибка… – бормочет он себе под нос. – Я ничего такого не говорил… Откуда ты вообще это взяла?
– Ты говорил! – возражаю я, чувствуя, как мною овладевают горечь и негодование. – Ты сам сказал, что этот ланч – особенный.
– Но он действительно особенный, – возражает он. – Ведь завтра я уезжаю в Сан-Франциско, уезжаю надолго!
– Еще ты спрашивал, нравится ли мне твоя фамилия. Твоя фамилия, Ричард!
– Я не в этом смысле! – горячится он. – Мы в офисе устраивали шуточный опрос общественного мнения, хотели выяснить, чья фамилия лучше. Это была просто шутка, понимаешь? Ничего серьезного!
– А еще ты сказал, что хочешь обсудить со мной «один важный вопрос».
– Не «важный». Просто вопрос. – Он качает головой, но меня не проведешь:
– Нет, ты сказал – «важный».
Несколько секунд мы напряженно молчим. Ощущение вскипающего в жилах счастья покидает меня, мне становится холодно и зябко. Скрипки, звучащие в финале моей голливудской истории со счастливым концом, смолкают, поскольку никакого счастливого конца нет и в помине. Сомелье кладет на край стола карту вин и тактично исчезает. Может, мне напиться? Но сначала я должна узнать правду, какой бы горькой она ни была.
– Так что же ты все-таки имел в виду? – спрашиваю я наконец. – Что же это за «просто вопрос» такой, а?
Ричард затравленно озирается. Отвечать ему не хочется, но я не собираюсь отступать.
– Это действительно неважно, – бормочет он. – Не обращай внимания.
– Нет, ты скажи! – упрямо говорю я.
– Ну, хорошо, – сдается он. – Я собирался посоветоваться с тобой, как лучше распорядиться моими «авиамилями». Например, мы могли бы вместе куда-нибудь съездить.
– Распорядиться твоими «авиамилями»[4]?! – выпаливаю я. – Ты зарезервировал столик в хорошем ресторане и заказал шампанское, чтобы поговорить о твоих «авиамилях»?!
– Нет, не совсем так!.. – Ричард морщится. – Поверь, Лотти, я чувствую себя ужасно из-за… из-за этого недоразумения. Мне и в голову не пришло, что ты можешь подумать… вообразить, будто я…
– Из-за недоразумения?! Но ведь мы только и делали, что говорили о помолвке! – Я чувствую, как к глазам подступают слезы. – Я держала тебя за руку и говорила, как я счастлива и как давно мечтала о сегодняшнем дне. А ты со мной соглашался! И что, по-твоему, я должна была вообразить, как ты выразился?
Взгляд Ричарда начинает метаться из стороны в сторону. Он как будто мучительно ищет выход из сложного положения – ищет и не находит. «Неужели он что-то скрывает?» – мелькает у меня тревожная мысль.
– Я думал, ты просто… ну, болтаешь.
– Болтаю? – Я гляжу на Ричарда во все глаза. – Я болтаю?! Что ты хочешь этим сказать?
Его лицо делается виноватым и несчастным.
– Откровенно говоря, я далеко не всегда понимаю, о чем ты говоришь, – выпаливает он в неожиданном приступе откровенности. – Поэтому иногда я просто киваю… ну, чтобы не очень тебя расстраивать.
Я смотрю на него, не в силах справиться с потрясением. Хорош гусь! Он, значит, «просто кивает», хотя даже не знает, о чем идет речь! Я-то думала, мы прекрасно понимаем друг друга с полуслова – и даже вовсе без слов, – а он, оказывается, «просто кивает»!
Два официанта ставят на столик заказанные нами салаты и быстро исчезают. Они как будто чувствуют, что мы не расположены обсуждать меню. Я, правда, беру в руку вилку, но тотчас кладу ее обратно на стол. Ричард, похоже, и вовсе не заметил, что принесли еду.
10 
