Лёгкий, ненавязчивый романчик 
96 
– А… что еще тебе известно об этом парне? – Ричард внезапно выходит из ступора, в который погрузило его мое сообщение. – Как его зовут хотя бы?
– Бен.
– Бен… – повторяет он с таким видом, словно пробует слово на вкус, и его губы кривит гримаса отвращения. – Бен… Никогда не слышал, чтобы Лотти вспоминала о каком-то Бене.
– Это ничего не значит. – Я снова пожимаю плечами.
– Но я же знаю о ее предыдущем бойфренде… Джеми, кажется… И о Шеймасе. И о… забыл… Который бухгалтер…
– Джулиан, – подсказываю я.
– Точно. Но ни о каком Бене она никогда ничего не говорила. Даже не упоминала.
Ричард обшаривает взглядом комнату, словно пытаясь найти ключ к внезапному помешательству Лотти, и его взгляд (ну, разумеется!) падает на тетрадь, уголок которой по-прежнему торчит из-под кровати.
– Ты что, читала ее дневник? – Он смотрит на меня, словно не в силах поверить своим собственным глазам.
Черт, думаю я. Мне следовало знать, что Ричард сразу все поймет. Этот парень всегда все замечает, да и соображает гораздо лучше, чем кажется с первого взгляда. Лотти говорила: он как лев, который вполглаза дремлет в тени под деревом, но мне кажется, что Ричард больше похож на буйвола. Вот он мирно пасется на поляне, а секунду спустя уже мчится на тебя во весь дух, опустив к самой земле опасные рога и пуская пар из ноздрей.
– Я его не читала, – отвечаю я с максимальным достоинством, какое только возможно в подобных обстоятельствах. – Просто мне самой нужно было кое-что уточнить насчет этого Бена.
Ричард с тревогой глядит на меня:
– И что тебе удалось узнать?
– К сожалению, ничего особенного. Я пока добралась только до того места, когда они встретились на Иконосе.
Ричард внезапно наклоняется и подбирает дневник. Я, в свою очередь, тоже проявляю чудеса ловкости и успеваю ухватить тетрадь за край обложки. Некоторое время мы сопим, пытаясь вырвать дневник друг у друга. Ричард гораздо сильнее меня, но я не собираюсь уступать. Ни при каких условиях я не могу позволить ему читать дневник моей сестры. В конце концов, всему есть пределы!
– Не могу поверить, что ты сунула нос в дневник родной сестры! – пыхтит Ричард, пытаясь завладеть тетрадкой.
– А я не могу поверить, что ты готов прочесть дневник своей подружки. Бывшей подружки, – уточняю я. – Ну-ка, отдай!.. Отдай, кому говорю!..
И вот моя победа – я отнимаю у него дневник и крепко прижимаю к груди, чтобы предотвратить новые покушения.
– Я имею право, – ворчит Ричард, угрюмо глядя на меня. – Если Лотти предпочла этого парня мне, я должен знать – почему.
– О’кей, – говорю я. – Я прочту тебе те строки, которые относятся к Бену. Только потерпи немного.
И я снова листаю дневник. Мелькают французские и итальянские названия… ага, вот… Иконос. Дальше слово «Бен» встречается на каждой странице, и не по одному разу. Бен то, Бен се… Один сплошной Бен, и ни слова о закатах.
– Она познакомилась с ним в пансионе, в котором жила.
– В пансионе на Иконосе? – В глазах Ричарда вспыхивает огонек узнавания. – Про пансион я знаю. Она рассказывала мне о нем, наверное, тысячу раз! Я помню, туда вела высеченная в скале лестница, потом там вспыхнул пожар, и Лотти всех спасла. Она говорила, что этот случай изменил всю ее жизнь и что она стала такой, как сейчас, именно после него. Где-то у нее была даже фотография этого пансиона… – Он снова оглядывается по сторонам, потом уверенно показывает на простенок двойного окна. – Да вот же он!
В течение нескольких секунд мы молча созерцаем старую фотографию в рамочке. Лотти в до неприличия коротенькой юбочке с рюшами и в лифчике от бикини сидит на качелях. За ухом у нее цветок. На фотографии она выглядит очень худой, молодой, совершенно беззаботной. На заднем плане угадывается беленая стена какого-то здания. Очевидно, это и есть пансион.
– Вот, – медленно говорит Ричард. – Она много рассказывала мне про свои каникулы на Иконосе, но ни разу даже не упомянула о парне по имени Бен. Ни разу!
– Что ж… – раздумчиво отвечаю я. – Возможно, она не считала это возможным. По ряду причин.
– Понимаю. – Ричард с тяжелым вздохом опускается в кресло. Его лицо неподвижно и мрачно как у человека, который почти примирился с поражением… почти, но еще не до конца.
– Читай дальше, – требует он.
Я наскоро просматриваю несколько абзацев.
– В общем, они впервые увидели друг друга на пляже. Потом была какая-то вечеринка, они познакомились и, гм-м… поладили, – сообщаю я.
96 
