36 
— Извини, так уж вышло!.. — ответила Бриджит со смехом.
— А как ты похудела! — изумилась Лин. — Ты потеряла не меньше двадцати фунтов! Как это называется, а?
— Это мой новый имидж, — неловко отшучивалась Бриджит. — Я решила сбросить весь свой щенячий жирок…
— Щенячий жирок!.. — ахнула Лин. — Да ты же просто на щепку похожа! Что теперь скажет твой агент?!
— Мне плевать! Я решила бросить карьеру.
— Ты решила бросить карьеру?
— Точно.
— Но почему, Бригги? Что случилось? Ты что, беременна?
При этих словах Бриджит вздрогнула. Она вовсе не собиралась объявлять о своей беременности, но сейчас ей показалось, что более удачного момента может не представиться.
— Вообще-то да… — сказала она, потупясь.
Лаки была потрясена.
— И как давно? — спросила она.
— Ну, примерно пару месяцев или около того, — ответила Бриджит.
— Ну ты и молодчина! — воскликнула Лин, от души радуясь за подругу. — Все успела! Чур, я буду крестной матерью твоего малыша. Представляешь, как это будет здорово? Черная крестная у белого мальчика! Кстати, ты еще не узнавала, у тебя мальчик или девочка?
— Нет, — покачала головой Бриджит. — Просто я пока не интересовалась — слишком маленький срок, — солгала она, вовремя спохватившись. Лаки могла не на шутку встревожиться, если бы узнала, что ее приемная дочь до сих пор не побывала у специалиста.
При мысли об этом ей внезапно захотелось плакать. Бриджит уже успела позабыть, что это значит — быть среди друзей и родных, которые любили ее и волновались за нее совершенно искренне. Но самое главное — ей не хватало силы духа, чтобы признаться во всем Лаки. И главной причиной этому был не ее страх перед Карло, а привычка к героину. Бриджит просто не могла представить себе, как она будет обходиться без наркотика, а значит, и без Карло.
Карло решительно приблизился к жене и властным жестом обнял ее за талию.
— Говорят, граф, вы скоро станете отцом? — Лин погрозила ему пальцем. — Нехорошо скрывать от друзей такие новости!
— А-а, Бриджит вам уже рассказала!.. — Карло усмехнулся. — Да, это правда.
— Но ведь это просто великолепно! — продолжала Лин с воодушевлением. — А Фредо знает? Ты сказал ему? Он, наверное, тоже будет рад, что скоро у него появится двоюродный племянник или племянница.
— Нет, Фредо пока ничего не знает, — покачал головой Карло. — Я решил, что Бриджит должна сказать об этом только самым близким людям.
Лаки внимательно наблюдала за выражением лица Карло, стараясь, впрочем, чтобы он не заметил ее интереса. В какой-то момент в его ярко-голубых глазах промелькнула такая бешеная неприязнь, что у Лаки мороз побежал по спине, хотя она всегда считала себя человеком не робкого десятка. Нет, интуиция не обманывала ее — она почти на сто процентов была уверена, что этим глазам нельзя доверять.
Это была очень тревожная мысль, и Лаки, коротко извинившись, поспешила отозвать Ленни в сторонку чтобы поделиться с ним впечатлениями.
— Что скажешь? — спросила она, кивая в сторону Бриджит и Карло.
— Не нравится мне все это, — сказал Ленни и нахмурился. — Очень не нравится.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты можешь мне не верить, но у меня нет сомнений — Бриджит принимает наркотики, — жестко сказал Ленни.
— Ты хочешь сказать, что она время от времени позволяет себе выкурить «косячок»? Покажи мне здесь того, кто никогда не позволял себе такого!
— Нет, — Ленни покачал головой. — Бриджит употребляет что-то посерьезнее, может быть даже героин. Посмотри на ее зрачки, посмотри, какая она стала худая… Она же сама на себя не похожа!
— Ты с ума сошел! — воскликнула Лаки, от души надеясь, что Ленни ошибся. — Ведь она только что объявила нам, что беременна.
Ленни пожал плечами.
— Все-таки, — сказал он, — я бы на твоем месте серьезно с ней поговорил. Этого нельзя так оставить.
— Хорошо, — кивнула Лаки. — Завтра мы с Бриджит вместе обедаем, и я расспрошу ее обо всем. — Она немного помолчала. — А что ты скажешь про него?
— Холодный, наглый сукин сын. Впрочем, тебе должно быть виднее…
Лаки пропустила шпильку мимо ушей.
— Я с тобой согласна, — сказала она серьезно. — Похоже, этот Карло — настоящий мошенник. И не просто мошенник, а мошенник с большим членом. Я чувствую их за милю.
Ленни открыл было рот, но удержался от едкого замечания, которое так и вертелось у него на языке.
Вместо этого он спросил самым небрежным тоном, на какой только был способен:
36 
