Последние отзывы

  160  

– Ты бессовестно врал все эти годы и врешь сейчас! В тот вечер, когда произошла авария, ты ведь не выпил ни капли алкоголя. Суд наверняка счел бы ее несчастным случаем, и на этом дело бы и кончилось, но ты предпочел отправить за решетку ни в чем не повинного человека, лишь бы только твоя собственная репутация осталась незапятнанной.

– Неправда! Это все твои домыслы!

– Неужели? Ты упек меня за решетку, но, как оказалось, этим все не закончилось. Джейк знал, что произошло в тот вечер на самом деле, и начал доить из тебя деньги. Не знаю, сколько ты заплатил ему за молчание, прежде чем убил четыре года назад.

– Я ничего ему не платил! Ты несешь вздор!

– Теперь понятно, почему ты ставил нам палки в колеса, почему не хотел подпускать нас к дому Сантьяго. Ты боялся, что мы наткнемся на труп Джейка, что, собственно, в конце концов, и произошло.

– Бенсон просто уехал отсюда. Нашел себе другую работу.

– Это где же?

– Откуда я знаю.

– Ты прекрасно знаешь где, потому что сам его туда спрятал. Ты прекрасно знал, что никто не станет его искать. У него не было семьи. Это был обыкновенный работяга, который кочевал от одной работы к другой. Ему ничего не стоило рассказать людям правду про аварию, а также про то, как ты сбросил отца с лестницы. Так что ему лучше было исчезнуть. Мертвый шантажист – уже не шантажист. Больше денег он с тебя уже не потребует.

Карсон стрельнул глазами от Зака к Флетчеру и обратно. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не произнес ни слова. Вместо этого он повернулся и пустился бегом по коридору. И только шаги его эхом разносились по всему этажу.

Зак бросился за ним следом и догнал в тот самый момент, когда Карсон сворачивал за угол. Бросившись на него сзади, Зак повалил его на пол и придавил своим телом.

– Отпусти меня! – крикнул Карсон и перекатился на спину, пытаясь сбросить с себя брата.

Однако Зак схватил его за рубашку и рывком приподнял. Карсон попробовал отбиваться, но Зак замахнулся, кулаком целясь в физиономию.

– Прекрати, Карсон. Игра окончена, – сказал он и еще крепче сжал кулак. – Я посильнее тебя. Так что сопротивление бесполезно, на этот раз победа за мной.

Карсон на какой-то миг задумался, а затем безвольно откинулся на покрытый ковром пол. Зак выпустил его рубашку и медленно встал.

– Вызывайте полицию! – крикнул он дежурной, которая, широко раскрыв от удивления глаза, наблюдала за сценой в конце коридора. – Скажите шерифу, что с ним хочет поговорить Карсон Харкорт.

Зак посмотрел на брата. Было видно, что колесики в голове Карсона уже пришли в движение. Он уже судорожно планировал стратегию, как ему выпутаться из неприятной ситуации, в которую он угодил.

– Я не стану ставить палки тебе в колеса, – сказал он Карсону. – Желаю удачи.

Карсон поднялся. Стряхнул налипшие пылинки с куртки, расправил рубашку на груди.

– Это еще не конец, – процедил он сквозь зубы.

– Представь себе, что конец, – ответил Зак и зашагал прочь.

Элизабет бросилась ему навстречу. Зак тоже поспешил к ней и принял ее в свои объятия.

Эпилог

Флетчер Харкорт сидел за письменным столом в своем кабинете. Пока еще он перемещался по комнате на кресле-каталке, однако во время лечебных процедур уже мог передвигаться на алюминиевых ходунках. Телу еще требовалось время для восстановления, однако голова уже работала неплохо. Правда, он не вспомнил все, что случилось за годы, прошедшие с трагического дня его падения с лестницы. Однако самым странным образом это падение ярче всего запечатлелось в его памяти.

Флетчер поспешил отвлечься от мыслей о сыне и о том жутком мгновении, навсегда застывшем, как стоп-кадр, в его памяти. Он откинулся на спинку массивного кресла из старого дуба, которое принесли по его настоянию из сарая, где оно до недавнего времени находилось. Черт побери, как все-таки приятно вернуться домой и сесть за стол, за которым проработал более сорока лет.

Дом стал совсем другим. Карсон его перестроил и обновил внутреннее убранство. Это не слишком по душе Флетчеру, но следует признать, что сын проделал хорошую работу. Хотя жилище приобрело немного казенный вид, в комнатах все равно было уютно, и он понемногу привыкал к новизне.

Однако нового ожидалось еще больше.

После возвращения домой у него было время для раздумий. Он переосмыслил жизнь, которую прожил, вспомнил, как часто проявлял эгоизм, мало заботился о сыновьях и жене, всегда поступал только так, как ему хочется, при этом нередко ущемляя чувства других людей и обижая их.

  160