Особенно,... 
18 
– Вы же знаете, что да.
– А полотенца понравились? О, извините, забыл, что обсуждение некоторых вещей ужасно вас утомляет. Вы получили мою записку?
Она кивнула.
– А подумали?
Он заметил круги у нее под глазами, куда темнее, чем раньше, и плотно сцепленные зубы. Ответ был совершенно понятен.
– Конечно подумали.
Как ей хотелось вернуться к первой встрече, когда она была уверена, что никогда с ним не переспит.
Нет, не была уверена. Даже тогда.
Она хотела его с первого взгляда, с тех пор ничего не изменилось.
– Я хочу немного освежиться.
И он ушел. Она осталась стоять. Водитель непрерывно болтал, волнуясь, что прогневает короля, отца Кеды.
Фелиша вспомнила озноб, прошедший по спине, когда он произнес ее имя.
Раньше она не смешивала бизнес с удовольствием, но теперь все перепуталось.
Он хотел несгибаемую женщину, и он ее получил. А Фелиша точно знала: он нравится ей больше, чем следует.
Ему об этом знать ни к чему. Она лучше понимает, как оберегать свое сердце.
– Что он сказал? Нам еще долго ждать? – допытывался водитель. – Во дворце разозлятся, если он опоздает. Командир лайнера пытается договориться с диспетчерами, чтобы не тратить время.
– Он не слишком задержится. Пойду посмотрю.
Вообще могла бы послать СМС. Это намного безопаснее.
Через несколько секунд она стояла у двери его номера.
У нее есть пропуск, но обычно, когда он в номере, она сначала стучала. Только не сегодня утром.
Фелиша увидела, что Кеда опустошает сейф.
– Вы забыли мой бриллиант.
– Простите.
– Внимание к деталям, Фелиша.
– Я изначально предупредила, что секретарь из меня неважный.
Он закрыл сейф, сунул камень в карман, но остался на месте.
– Вам нужно спешить.
Их глаза встретились.
– Кто это говорит?
– Из дворца пришло сообщение. Король расстроен, что вы до сих пор не вылетели. Пилот пытается наверстать время.
На этот раз он шагнул к ней. Она задохнулась и осеклась.
– И что из этого?
Теперь он стоял прямо перед ней. Фелиша смотрела на его рот и гадала, каков будет остаток ее жизни, если она никогда не узнает вкуса этих губ.
– Вы подумали о том, что я сказал?
– Да.
Лгать бесполезно. Она застыла на месте, не отступила, встретила взгляд его прекрасных глаз. Это свидетельствовало о принятом решении.
– Нам придется продолжать работать вместе.
– Знаю. Но если что-то необходимо обсудить…
– Сейчас не время. Мы можем поговорить в самолете.
Но они опаздывают на двадцать шесть минут. В лучшем случае.
Фелиша по-прежнему не могла отвести глаз от его губ. Будет жестоко вспоминать этот момент и жалеть, что решила уйти.
Она продолжала стоять, глядя, как его рука легла ей на плечо и потянула вниз ремень сумочки. Он бросил сумку на ближайший стол, и этот жест подсказал ей, что неминуемый поцелуй будет долгим и горячим.
Ее трясло изнутри, от бедер дрожь подбиралась к горлу.
– Кеда, нам нужно поговорить.
– Сначала я должен попробовать тебя на вкус.
Он знал, что нет времени. Настроение отца не улучшится от его опоздания, а атмосфера и без того напряженная.
Он не смог устоять.
Фелиша безумно его возбуждала. Он просто горел и уже был готов взять ее, хотя даже не поцеловал.
Их плоть и языки наконец встретились. Оба умирали от желания, застонали во взаимном блаженстве, когда восемь недель ожидания нашли выход.
Их губы сначала двигались медленно, наслаждаясь непривычными ощущениями.
– Вот так, – прошептал Кеда, чуть отстранившись, – я хотел приветствовать тебя в первый день.
Теперь она может свободно говорить все, что думает, и он не обвинит ее в обычном желании флиртовать!
– Вот так я хотела приветствовать тебя.
Она поцеловала его крепче. Ему нравилось, что она не стесняется наслаждаться.
Ее гибкое тело прижалось к его, когда их языки сплелись. Он зазывно провел по ее спине, положил руку на ягодицы, целуя еще крепче.
Такого поцелуя она еще не знала.
Ей хотелось, чтобы испарилась одежда, и она знала: за минуты, что он будет раздевать ее, включится здравый смысл.
И еще она понимала, куда может завести поцелуй.
Поэтому отвернула голову. Ее губы были влажными и распухшими, лицо, натертое щетиной, порозовело.
Его плоть уже затвердела, а ее груди ныли в ожидании ласк, прикосновения губ, всего, что он мог ей дать.
Кеда снова поцеловал Фелишу, на этот раз его пальцы застыли в ее волосах, и это был самый грубый, самый властный поцелуй в ее жизни.
18 
