17 
Старший брат вступил по традиции в семейный полк, средний стал моряком, а Гарри должен был стать священником.
Однако уже в школе, а потом и в Оксфорде стало очевидно, что его наклонности весьма далеки от церкви, да, впрочем, и от всего, что не связано с развлечениями.
Когда он покинул Оксфорд, или точнее, когда его выгнали с последнего года обучения за буйное поведение, он появился в Лондоне, где был принят благодаря семейному имени.
В Гарри было столько шарма и он был настолько хорош собой, что дамы прощали ему возмутительные поступки, но быстро уводили своих дочерей из пределов его видимости, ибо у него не было ни денег, ни перспектив.
Используя свой шарм, как другие мужчины используют свои таланты и ум, Гарри Харль попадал в одну авантюру за другой, и в большинстве этих авантюр бывала замешана женщина, которая была чьей-либо женой.
Его долги достигали астрономических сумм, платить по ним приходилось его многострадальному отцу и старшим братьям — не могли же они позволить, чтобы их имя поминалось в суде.
Когда обстановка накалилась до предела, собрался семейный совет, чтобы решить, а не позволить ли Гарри обанкротиться, он, к всеобщему облегчению, покинул Англию.
Даже то, что он прихватил с собой весьма привлекательную молодую девушку за неделю до ее свадьбы, казалось пустяком в сравнении с тем, что он наконец-то исчез.
Позже до Харлей доходили слухи, что Гарри уехал в Америку, где женился на той девушке.
Отец девушки, человек очень богатый, в ярости из-за ее поведения лишил дочь всего и приказал, чтобы ее имя больше не упоминалось в его доме.
Но семейство Харлей отнеслось к этому иначе. Все вздохнули с облегчением и понадеялись, что пройдет немало времени, прежде чем Гарри объявится вновь.
Лорд Харлестон припомнил, что все эти годы до него от случая к случаю долетали вести от друзей, возвращавшихся из Нью-Йорка, Чикаго или Флориды.
Пару раз ему передавали отчаянные мольбы о деньгах, Которые отец Гарри неизменно выполнял, потому что по-прежнему любил младшего сына и не мог смириться с мыслью, что тот окажется в долговой тюрьме или на грани голодной смерти.
Последние несколько лет о Гарри не было ничего слышно.
Сейчас, задумавшись, лорд Харлестон понял, что на самом деле прошло лет пять, а то и больше, с тех пор, как он последний раз слышал имя Красавчика Гарри.
— И чем занимается этот Харль? — спросил он Уальдо.
— Играет, — ответил тот. — А если он ваш родственник, могу сказать одно: у него самая легкая рука, и он самый удачливый картежник во всем штате!
Лорд Харлестон поджал губы.
Его нисколько не удивило, что Гарри стал шулером.
Оставалось лишь надеяться, что кузен не влипнет ни в какую историю, пока лорд Харлестон находится в Колорадо.
Он ловко сменил тему разговора, и за обедом беседа велась о животноводстве, золоте, серебре и угольных рудниках, стремительно развивавшихся в этих краях последнее время.
Еда была простой, говядина — превосходной, а вино, импортируемое из Франции по немыслимым ценам, оказалось вполне сносным.
Уальдо Альтман пил бурбон, но лорд Харлестон не любил этот напиток и решил, что если бурбон — единственное, что будет предлагаться ему во время путешествия, лучше обойтись без алкоголя.
Бренди, которое предложили ему в конце ужина, было французским, и он, отхлебнув глоток, задал вопрос:
— Случались ли у вас последнее время неприятности с индейцами?
— А я надеялся, что вы об этом не спросите.
— Почему?
Уальдо выглядел смущенным.
— Я бы не хотел пугать вас.
Лорд Харлестон улыбнулся:
— У вас и не получится.
— В общем, мой отец и некоторые другие влиятельные люди беспокоятся по поводу племени юта.
— Кто это? — поинтересовался лорд Харлестон.
— Это небольшое племя на севере, — объяснил Уальдо. — Земля, на которой они охотятся, лежит по ту сторону гор.
— Что там происходит?
— Это не их вина, по крайней мере мой отец так думает, — ответил Уальдо, — но после пятнадцати лет мира с белым человеком, вожди разочаровались действиями агентства «Уайт-ривер».
— А что делает «Уайт-ривер»? — спросил лорд Харлестон скорее из вежливости.
— Их агенты одержимы планами отучить племя юта от охоты и привить им навыки сельскохозяйственной деятельности. Они противостоят индейцам, например, пропахивают дорожки там, где воины ездят на лошадях.
— Но это же глупо!
17 
