Особенно,... 
27 
Когда за Джейми закрылась входная дверь, Луиза зашевелилась. Андреас – нет. Ее взгляд упал на дорожные сумки, которые оставил Джейми. Все, что она привезла с собой на Аристос, было теперь здесь.
– Просветишь меня, что такого ты сказал моему брату, раз вы опять стали лучшими друзьями?
– Правду.
– Свою версию?
– И все же это правда! – Андреас пожал плечами. – Я не хочу больше лжи, ни со своей стороны, ни с твоей, ни с чьей-либо.
– А мое мнение тебя, разумеется, не интересует.
– Не впутывай в это Джейми, Луиза, – пожал плечами Андреас. – Он этого не заслуживает.
– А своих родных? Ты посвятишь их в нашу историю? Мы должны нанести им визит, чтобы я могла сказать им, что они лживые манипуляторы?
– Мои родители уехали с острова. Я потребовал, чтобы они сегодня же вернулись в Афины.
– То есть сейчас ты достиг того положения, чтобы и им указывать?
– Да! – отрезал мужчина. – Нам нужно подумать сначала о себе, а потом уже о чьих-то чувствах.
– Что ж, ты, кажется, уже не хочешь кровопролития.
– Я успокоился.
Повезло тебе, подумала Луиза, потому что сама она никак не могла успокоиться.
– А меня бросили – снова, – горько усмехнулась Луиза, имея в виду брата.
– Но ведь я здесь.
– В этом-то и проблема.
– Но очень увлекательная. – Андреас позволил себе усмехнуться. – Так что перестань жаловаться и скажи, как ты себя чувствуешь.
Мужчина подошел к кровати и протянул жене стакан воды. Луиза застыла.
– Выпей.
Медленно приподнявшись на подушках, Луиза взяла бокал. Она вспомнила все события дня. Ее щеки горели, когда она пила холодную воду. Далеко ли он зашел, пока она спала? Луиза помнила, как они говорили, хотя не могла вспомнить своих слов. Помнила, как ей нравилось чувствовать его прикосновения… Позволила ли она ему больше?
– Костас уже привез сюда мои вещи, – сообщил Андреас, понятия не имея, о чем думает Луиза. – Мне нужен душ. Хочешь принять ванну первой?
– Не мог бы ты воспользоваться другой комнатой? – Луиза вернула ему стакан.
– Но это моя спальня. И моя постель.
– Тогда я уйду… – Она готова была уже откинуть одеяло, когда вспомнила, что лежит в постели только в крошечных хлопковых трусиках.
– Может, мне нужно перефразировать? Это наша спальня и наша постель.
Его ленивый тон заставил ее поднять глаза, и Луиза тут же пожалела об этом. О чем думает Андреас, было ясно и без слов.
Но хуже того, молодая женщина заметила, что Андреас расстегнул ворот футболки, обнажая загорелую кожу…
Прерывисто дыша, он прошептал:
– Я хочу тебя…
– Знаю… – отозвалась Луиза.
И прежде, чем она успела что-либо понять, он опустился рядом с ней на кровать и завладел ее губами.
Поддавшись волшебству момента, Лаура ответила на его поцелуй; обвив его шею руками и приоткрыв губы ему навстречу.
Осторожно, чтобы не причинить боли из-за обожженной кожи, Андреас откинул одеяло, обнажая ее грудь, покрывая поцелуями ее шею, спускаясь ниже и ниже…
Потом, словно дьявольский мучитель, Андреас отстранился от Луизы и вскочил на ноги, заставив ее откинуться на подушки.
– Но почему? – прошептала Луиза, задыхаясь.
– Нам еще нужно кое с чем разобраться. Если мы набросимся друг на друга, как пара тинейджеров, то только все усложним.
Поднявшись, Луиза натянула одеяло до подбородка.
– Но ведь у нас всегда так было, разве нет? Потом ты уедешь на неопределенное время, вернешься, заберешь меня в Афины, где мы снова набросимся друг на друга, а потом ты снова уедешь куда-нибудь еще… – горько проговорила она, кутаясь в одеяло.
– Все не так, – возразил Андреас.
– Все именно так! – настояла Луиза, ненавидя себя за то, что всегда с такой легкостью шла на поводу у Андреаса. – А я была так наивна, что думала, будто ты любишь меня, но тебя привлекает только хороший секс, которым ты, возможно, наслаждаешься еще и в объятиях других женщин!
Андреас резко отвернулся и прошел в ванную, захлопнув за собой дверь.
И Луиза знала, почему он так рассердился. Андреас не может этого отрицать, тем более что Луиза видела все собственными глазами!
Теперь ей хотелось плакать. Плакать от стыда за то, что потеряла над собой контроль. Опять потеряла, уже зная, что Андреас повел себя, как низкая, подлая крыса!
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Я не стану плакать, со злостью сказала себе Луиза, вставая с кровати на еще слабые ноги. То, что она была еще достаточно слаба, ничуть не уменьшало ее гнева.
27 
