25 
Между половиной девятого и девятью толпа понемногу рассеялась. Андра беседовала с человеком, знакомым ей лишь в лицо. Но все ее внимание было поглощено каютой, а не этим случайным собеседником. То, что она успела увидеть, ей понравилось. Каюта первого помощника соответствовала его должности. Мебель занимала немного места. Занавески и обивка из спокойного серого льна. Андра разглядывала книги над письменным столом. (Никаких фотографий. Это интересно. Значит, в жизни Фрея Роулэнда не было никакой особенной женщины.) И только одна картина. Маленький пейзаж – каменный дом в окружении зеленых деревьев. Позднее Андра узнает, что это дом деда, где он провел детство.
Да, это было типичное, ничем не выделяющееся жилище холостяка. Каюта содержалась в безукоризненной чистоте отлично вышколенным стюардом со странным прозвищем Пинк, настоящим «кокни», уроженцем лондонского Ист-Энда.
Пинк плавал едва ли не с детства. Он был предан первому помощнику.
– Я вечно все теряю. А Пинк находит и возвращает на место, – рассказывал Фрей Андре.
Гости разошлись, и они остались одни. Медленно подступала темнота. Фрей включил лампу с зеленым абажуром, стоявшую на столе, и выключил верхний свет. Они не пили, только курили, наслаждаясь покоем. Через открытый иллюминатор в каюту вливался холодный морской воздух.
Вдруг Андра почувствовала какой-то прилив сил. Раньше шум и духота, создаваемые толпой, не давали ей вздохнуть. Она даже не знала, зачем приняла приглашение старшего помощника на этот тет-а-тет. Ведь можно было пойти ужинать с другими.
Но что-то заставило ее остаться против собственной воли. Странная сила толкала ее к Фрею. Даже память о Треворе не спасала.
Сейчас она вообще не думала о женихе. Оставшись с Фреем в мягко освещенной каюте, в дружеской атмосфере, Андра поняла, что именно с этим человеком ей больше всего и хотелось бы быть. Серьезный, сосредоточенный, без своей обычной дерзости, он сидел напротив нее, спрятав лицо в тени абажура, и рассказывал о себе.
Андра задавала много вопросов. Ей хотелось знать о его детстве, продвижении по службе в «Аутспен компани». Фрей признался, что не удовлетворен карьерой.
– Я понимаю, что меня считают слишком молодым для должности капитана, но мне хочется именно этого. Я не врожденный мажордом. Хотя вы, может быть, так и думаете. Я хочу стать капитаном.
– Я никогда не думала о вас как о мажордоме, – сказала она. – Хотя вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Не каждый смог бы так легко общаться с людьми и завоевывать их расположение.
– Спасибо, – откликнулся он со странным смешком.
– Я прекрасно понимаю, что вы предпочли бы место капитана Стивенса.
Наверное, быть капитаном, несмотря на огромную ответственность, очень заманчиво.
– Ответственность – это своего рода состязание, а я люблю борьбу, ответил он.
– Врожденный спортсмен всегда стремится выиграть.
– Возможно, это всего лишь форма эгоизма, – Фрей улыбнулся и стряхнул пепел с сигареты.
– Я уже смотрела ваши книги. Они очень серьезные.
– Можете почитать, если хотите.
– Я никогда не увлекалась метафизикой. Думаю, это может быть интересно.
– Возьмите книгу о Востоке, – поискав на полке, он протянул ей небольшой томик.
Она скорчила гримаску.
– Это, наверное, выше моего понимания, но я, конечно, попытаюсь вникнуть, – и внезапно добавила:
– Вы такой странный человек. Я думаю, что вы не читаете обычных романов. Даже детективов.
– Бывало иногда.
– Это не романтично, – улыбнулась девушка.
– Ну, вам-то, конечно, романтичные мужчины не нравятся.
– Особенно приторные, – подтвердила Андра.
– А ведь все по-настоящему романтичные мужчины – приторные.
Они рассмеялись.
– Может быть, у женщин странный вкус. Я имею в виду, что им не нравятся приторно-романтичные мужчины. Но им очень нравятся мужчины, способные любить.
– Можете включить меня в разряд неспособных.
Она посмотрела на него с насмешкой:
– Вам, должно быть, не повезло в любви?
Он вспомнил Леонору, и губы его сжались.
– Не повезло – это мягкое слово. Меня просто вывернули наизнанку.
Превратили в неверующего. Теперь я точно знаю, что романтической любви нет.
Интересно, что с ним случилось, подумала Андра. Вслух она сказала:
– Тогда как должен двигаться мир? Что, семейная жизнь должна прекратиться, раз в нее не верит капитан Роулэнд?
25 
