Особенно,... 
40 
В руках у них были короткие кривые китайские мечи, которые обычно прятались в широкий пояс поверх одежды.
Люди стояли, растерянно оглядываясь. Торжественная тишина, священный покой, царившие в храме, и сама огромная золотая статуя Будды явно потрясли их воображение, подавляя своим величием.
И вновь из таинственной темной глубины храма перед незваными гостями возник бесстрастный священник.
— Чем могу помочь вам, дети мои? — спокойно спросил он. Голос его был глубок и звучен, а интонации свидетельствовали о том, что обладатель этого голоса практиковался в дыхательной гимнастике, составлявшей часть обучения лам.
— Ваша святость, мы разыскиваем мужчину и женщину, — ответил один из преследователей, который уже немного освоился в обстановке храма, а его священный ужас перед величием Будды слегка рассеялся. Разбойник даже откровенно озирался по сторонам, пытаясь разглядеть во мраке свою жертву.
— Мужчину? — бесстрастно переспросил священник.
— Мандарина, ваша святость.
— Но почему же вы разыскиваете его, вооружившись столь опасным оружием?
— Он украл у нашего хозяина, принца Дуаня, сокровище!
— Неужели? — холодно усомнился отшельник. — А зачем ему было приходить с краденым сокровищем именно сюда?
— Его жизнь висит на волоске: он должен поплатиться и за воровство, и за то, что нарушил священные законы гостеприимства, — с напором заявил слуга принца.
— А что это за женщина?
— Она всего лишь маленькая наложница. Просто мы должны вернуть ее во дворец принца.
— Как вы могли предположить, что такие люди явятся именно сюда, в святой храм властителя Будды?
В сдержанном, но строгом тоне, которым священник задавал свои сухие вопросы, таилось нечто, что сбивало с толку людей, которые в глубине души сознавали, что, возможно, участвуют в совершении преступления. Глаза главного из бандитов опасливо забегали, а сам он, казалось, смутился.
— Мы бежали за ними по лесу, ваша святость. Они не могли уйти далеко отсюда.
Священник молчал, и вмешался второй из преследователей:
— Так вы не видели мандарина, ваша святость?
— Нет, я не видел мандарина, — сухо ответил священник, отнюдь не отступая от правды.
— Но они могли где-нибудь спрятаться, пока вы были поглощены молитвой.
— Ну так поищите их, дети мои, если таково ваше желание, — спокойно предложил священник. — Единственное, о чем я вас попрошу, так это спрятать свои мечи. Ведь вы не хуже меня знаете, что властитель Будда запретил нам покушаться на человеческую жизнь.
Со странной покорностью люди принца подчинились. Потом они принялись обыскивать храм. Он был совершенно пуст, если не считать великолепную статую Будды, так что через минуту-другую преследователи отправились обыскивать дворы и хозяйственные строения.
Все это время священник неподвижно стоял перед статуей, словно поведение целой толпы людей не имело к нему ни малейшего отношения. Выражение его лица оставалось совершенно непроницаемым.
Бандиты вернулись разочарованными:
— Никого нет, ваша святость.
Священник лишь склонил голову. Переговариваясь между собой, люди сбежали по ступеням храма и скрылись во мраке леса.
Только когда последний из людей принца покинул храм, напряжение немного отпустило Стэнтона Вэра. Теплая волна мира и покоя омыла его застывшую в страшном сознании смертельной опасности душу. Все это время он внимательно наблюдал за происходящим сквозь маленькое отверстие, сознавая, что, если их обнаружат, ни для него самого, ни для Цзываны уже не останется ни малейшей надежды на избавление.
Но вот наконец с его губ сорвался тихий вздох, и Цзывана бросилась в его объятия.
Стэнтон Вэр обнял ее, ощущая, как дрожит его маленькая, но такая мужественная спутница. Молча он прижимал девушку к себе все крепче и крепче: вожделение прошедшей ночи вернулось снова.
Цзывана подняла лицо, готовая заговорить, но Стэнтон за свою богатую опасностями жизнь хорошо изучил коварство врагов. Он ни на секунду не сомневался, что обнаружить сейчас свое присутствие — значит подписать себе смертный приговор.
Очевидно, так же думал и священник, который вовсе не спешил освободить своих узников.
Не смея произнести ни звука, чтобы предупредить Цзывану, Стэнтон Вэр быстро склонился к ней и прижался губами к губам девушки. И сразу почувствовал, что об этом он тосковал, к этому стремился бесконечно долго тянувшиеся часы предыдущей бессонной ночи.
40 
