Последние отзывы

  28  

– Тебе плевать? Я переживаю весь этот кошмар, затеянный тобой! Я веду дела и кое-как справляюсь с забастовками докеров, авариями на фабриках и пожарами на предприятиях в Китае, эти чертовы папарацци не оставляют меня в покое из-за тебя и твоей шлюхи, а ты возмущаешься, когда я спрашиваю тебя о нашем отпуске. Почему бы тебе не провести его там вместе с ней? Тебе же все равно. Ладно, забудь про Сардинию. Я решу сама.

Высказав все это, она бросила трубку, но он тут же перезвонил с извинениями.

– Это все из-за угнетающей обстановки, которая здесь царит. Если бы ты их увидела… они такие крошечные и выглядят так, что едва ли выживут, а Аня просто боится прикоснуться к ним. Я должен оставаться здесь ради нее.

При этом он явно ожидал от своей жены понимания и сочувствия.

– Разумеется, – безжизненным голосом произнесла Бенедетта.

Она больше не могла его слушать. С одной стороны, он мгновенно стал ответственным преданным отцом, а с другой – хотел, чтобы она принимала близко к сердцу его тревогу о детях и их матери, которые не имели к ней никакого отношения, разве что все вместе разрушили ее жизнь.

– Я думаю, тебе следует отправиться в Порто-Черво с Флавией и Франческо и отдохнуть там. И надеюсь, к тому времени, когда ты вернешься, я смогу приехать домой, хотя бы ненадолго.

– Так ты теперь планируешь жить на два дома? – поинтересовалась Бенедетта ледяным тоном.

– Разумеется, нет. Но Аня и дети пока должны оставаться в Париже. Лишь в сентябре или октябре они смогут отправиться домой.

– И где ты собираешься быть все это время? – спросила Бенедетта, и он сказал то же, что теперь говорил всегда:

– Не знаю. Я теперь живу одним днем.

– Как и я. Но я не могу делать вид, будто ничего не произошло, и отдуваться тут за тебя. Тебе придется решить в самое ближайшее время, что собираешься делать.

Бенедетта уже устала слышать от него, что дети находятся на грани жизни и смерти, как будто он мог помочь им тем, что сидел рядом. А если он собирается остаться с Аней, пусть так и скажет.

Все это она высказала мужу. Грегорио был поражен.

– Это надо понимать как угрозу?

– Нет, это реальность, – произнесла она негромко, но в ее голосе звучала сталь. – Мы не можем продолжать жить так, как живем сейчас. Это непорядочно. Ситуация была бы завершена, если бы после рождения детей ты выписал ей чек на крупную сумму и отправил домой. Теперь все совершенно не так. Твои дети могут быть не совсем здоровы и будут нуждаться в твоей помощи долгое время. Похоже на то, что ты никак не можешь от нее оторваться и возвеличиваешь как мать своих детей. Для меня в этой истории больше нет места.

Грегорио не мог предположить, как обернется дело с близнецами или какие узы со временем свяжут его с Аней. За тот период, который прошел между их рождением и неделями сидения около их кювезов, он стал проникаться более глубокими чувствами к ней, которых не испытывал ранее. Он влюбился в нее и не хотел отпускать. Грегорио привязался к Ане, хотя никогда прежде даже подумать не мог, что подобное может случиться в его жизни. Они теперь стали едва ли не семьей, но и от Бенедетты и их общего дома он отказываться не хотел, намереваясь туда непременно вернуться. Грегорио обещал обеим женщинам то, чего не мог выполнить. Он мог быть либо с одной, либо с другой, но никак не с обеими. Он заверял Аню, что все будет хорошо, и говорил Бенедетте, что вернется домой, а их супружество продолжится как прежде, но как все сложится дальше, понятия не имел.

– Разумеется, тебе есть в ней место, – произнес Грегорио в ответ на слова Бенедетты и резко добавил: – Ты же моя жена.

– Это очень скоро может измениться, – ответила она холодно. – Я больше не намерена так жить.

– Тебе и не придется. Я только прошу проявить сострадание на то время, пока прояснится ситуация с близнецами.

– На это могут уйти месяцы.

Бенедетта прочитала в Интернете все о преждевременных родах близнецов и знала теперь куда больше. Она знала о рисках таких родов и о том, что детей ждет, когда они появятся на свет. Знала она и о том, сколь ненадежно и осложнено будет их существование, даже если они выживут.

– Я приеду домой как только смогу. Я тебе это обещаю, – сказал Грегорио, словно протрезвев от ее слов. – Поезжай на Сардинию. А после я вернусь домой, даже если мне не удастся вырваться надолго.

В ответ Бенедетта произнесла то, что потрясло ее мужа:

– Если ты не сможешь остаться навсегда, тогда не приезжай домой вообще.

  28