Особенно,... 
33 
Правильнее было бы отказаться от приглашения и одним махом разорвать тонкую паутину влюбленности, начинающую оплетать мою душу.
Однако настойчивость Мэй и моя собственная слабость сделали свое дело. Я приняла решение, о котором очень боялась пожалеть в будущем.
– Хорошо, – мрачно согласилась я, будто подруга навязала мне не встречу с красавцем-мужчиной, а ужин с вампиром, – только мне совершенно нечего надеть.
Невзирая на мое искреннее сопротивление, первым делом Мэй потащила меня к парикмахеру. Именно к тому, который сделал ей прическу с немыслимым «энергетическим» хвостиком.
– Не волнуйся, – успокаивала она меня. – Стричь тебя не будут, только приведут в порядок твои космы.
У парикмахера я не была уже тысячу лет. И теперь, сидя в широком кресле и разглядывая огромный кабинет, выложенный белым кафелем, я, признаться, нервничала не меньше, чем во время визита к стоматологу.
Бишоп, молодой парень с нежным женским лицом и девичьими жестами, сразу же окружил мою бедовую голову вниманием и заботой. Вымыв ее ароматным шампунем, от запаха которого я погрузилась в состояние легкого транса, Бишоп принялся подрезать кончики моих волос, изрядно посекшихся от постоянного закручивания в узел. Немыслимые ухищрения с моими волосами заняли у него не менее часа.
Самой страшной процедурой были горячие щипцы, при виде которых меня бросило в дрожь.
– Что это? – испуганно спросила я Мэй, которая сидела в соседнем кресле и перебрасывалась с Бишопом колкими замечаниями в мой адрес. – Вы меня пытать собрались?
– Расслабься! – Мэй подмигнула Бишопу, мол, сочувствую, тяжелая досталась клиентка. – Он только прижжет сеченые волосы.
– Чего-чего прижжет? – Я уже готова была вскочить с кресла и убраться из парикмахерской как можно дальше.
– Волосы твои, чтобы больше не секлись.
Сиди, сиди. – Мэй почувствовала мои поползновения к бегству. – Больно не будет.
Пришлось смириться. Больно действительно не было, но от непонимания сего процесса я страшно разволновалась. После процедуры с щипцами Бишоп перешел к укладке приведенных в порядок волос. В его руках мелькали всевозможные тюбики, о назначении которых мне оставалось только догадываться.
Настал долгожданный момент. Моя голова была готова, и мне милостиво разрешили подняться с кресла, чтобы, так сказать, оценить результат труда. Из зеркальных глубин на меня смотрело чужое, но весьма и весьма привлекательное лицо. Слегка завитые волосы золотой волной ниспадали на плечи. Казалось, их так много, что в них можно закутаться и согреться в холодный день. Отражение загадочно улыбнулось – видишь, можно преобразить даже такую, как ты. Да, никогда бы не подумала, что прическа настолько меняет внешность!
Однако Мэй не успокоилась на визите к парикмахеру. Ей, как фее из сказки о Золушке, не терпелось превратить меня в загадочную принцессу.
– Теперь тебе нужно платье… – Она окинула меня мечтательным взглядом, как будто сама отправлялась ужинать с Элмером. – И еще духи…
– А хрустальные туфельки мне не нужны? – раздраженно спросила я.
– Ну что ты, в самом деле! Я стараюсь, а ты… – обиделась Мэй.
– Извини, – смягчилась я. И правда, разве она виновата в том, что я боюсь этого вечера? Ты выложила столько денег за прическу, а теперь еще платье… Мне неудобно так разорять тебя.
И к тому же, согласись, будет ужасно глупо, если я приду разряженная, как павлин, на обычный ужин в знак благодарности?
Мэй заставила задуматься моя последняя фраза.
– Насчет денег можешь не волноваться. Я вполне могу сделать тебе такой подарок. А что касается твоего туалета… Можно придумать что-то элегантное, но не вызывающее. Чтобы ты выглядела соблазнительно и была при этом не «разряженной, как павлин».
– Попробуй… – Я полностью передала инициативу в руки Мэй. – На свой вкус я не полагаюсь.
– И правильно делаешь, – радостно затараторила Мэй, довольная моей покорностью. – Ты обязательно выберешь что-нибудь черное и унылое.
По мановению волшебной палочки моей «крестной феи» мы оказались в одном из дорогих магазинов в центре города. От всяческих «Гуччи», «Дольче энд Габана» и «Кристиан Диор» у меня кругом пошла голова в буквальном смысле этого слова. Все, что нравилось мне, категорически отвергала Мэй. Ни о каких строгих и стильных костюмах не могло быть и речи. Подруга чаяла видеть меня в вечернем, «ненавязчивом», по ее выражению, платье. Что она хотела этим сказать, я, увы, не понимала.
33 
