очень нудно 
33 
Люцерн был отвлечен вовремя обеда, просто ковыряясь в еде. Еда была очевидно очень хороша, судя по комментариям Кейт, но у него действительно не было аппетита. Он думал о словах матери, что работа Кейт зависела от ее убеждения его сотрудничать. Люцерн не знал почему, но это действительно беспокоило его. Очень.
-" … танец, Люк."
Люцерн огляделся вокруг в недоумении. Он только поймал конец фразы матери, он был настолько глубок в раздумьях. Он всмотрелся в неё с вопросом. -"Что?"
-"Я сказала, ты должен пригласить Кейт на танец. Поддержать Этьена и Рэйчел. Кто-то ещё должен начать танец."
Он поглядел на танцпол, удивленно увидел, что новобрачные танцевали. Обед был закончен, и начался первый танец. Ожидалось, что он, как глава со стороны его семьи, должен присоединиться следующим. По всем правами он должен пригласить свою мать, матриарха, чтобы призвать других к танцу, но один взгляд на Маргарет сказал ему, что она начала своё сводничество всерьез. Она не будет танцевать с ним.
Вздыхая, он отодвинул свой стул и протянул руку Кейт. Его редактор выглядела ужасно не уверенной когда она вложила ее руку в его. Сообщая себе что это был только танец обязанности, и что его мать не сможет вынудить его танцевать с Кейт снова, Люцерн повёл ее на танцпол и взял ее в свои руки.
Это была ошибка. Кейт К. Ливер помещается в его руках, как будто была создана для него.
Ее голова доходила только до подбородка Люцерна, ее рука была маленькой и мягкой в его, и аромате ее духов, донесенных, мучительный и неопределенно захватывающий для его носа. Даже не понимая это, он привлёк ее ближе так, чтобы его тело могло объединиться с ее.
Люцерн голодал; он испытывал это каждое утро после пробуждения. В то время как он спал, его тело обрабатывало выпитую им кровь, возмещая любые убытки, которые вызвал день, и оставляло его обезвоженным и в серьезной потребности. В некоторые дни голод был хуже.
Иногда был достаточно умеренным, что он мог быть отвлечен другими вещами, как этим утром. Однако, Люцерн знал голод. Он понял жажду. Он ежедневно жил с глубокой нуждой, которая могла стать такой сильной, что его тело вызвало бы судороги. И все же эта …
Он опустил свою голову, вдыхая аромат шампуня Кейт, смешанного со специями и сладостью ее духов. Она пахла неопределенно ванилью, как богатый и сочный десерт или миска мороженого, и у него было внезапное безумное желание лизнуть основание ее шеи и… .
Люцерн резко выпрямился, когда ухватился за свои мысли. Лизнуть её шею? Больше смахивает на укус. Боже, он нуждался в большем количестве крови. Он был скорее слаб в последнее время. Из-за присутствия Кейт он не придерживался своих обычных четырех пинт в день. Он выпил две - что объясняет его голод. Он запутался между жаждой крови Кейт и жаждой ее.
Он широко ей улыбнулся, когда она пробормотала его имя. Она казалась немного удивленной его улыбкой, затем неопределенно спросила, -", Что-то не так? Ты прекратил танцевать."
Люцерн осмотрелся вокруг, удивленно поняв, что он прекратил двигаться. Он теперь просто стоял в середине танцпола, прижимая её близко. Очень близко. Ее грудь, прижалась к его, и выглядывала из ее платья. И это была очень хорошая грудь. Округлости и бледно розовый тон плоти, говорили о здоровой крови. Люцерну понравилось бы пройти по этим округлостям, облизывая и …
-"Я должен поговорить с Бастьеном," -он задыхался.- "Сейчас".
Освобождая ее от его крепкогозахвата, он пошёл туда, где танцевал Бастьен, внезапно поняв, что он сделал. Повернувшись назад к изумленной Кейт, стоявшей, как оставленный ребенок в центре танцпола, он взял ее руку и привел обратно к их столу. Затем обошел вокруг танцпола, достигнув брата, когда закончилась музыка.
-"Бастьен, после того, как ты отведёшь свою партнершу по танцу назад к столу, я должен говорить с тобой снаружи. У фургона," - обоснованно сказал он.
-"Конечно",- сказал его младший брат.- "Приду через мгновение."
Люцерн кивнул, и Бастьен отвёл сестру Рэйчел, которая была подружкой невесты, назад к столу для почетных гостей.
-"Мне послышалось, или ты сказал что пойдёшь к фургону?"
33 
