70 
— Ты намекаешь на то, что нас сделали пленниками? — спросила Камала.
— Может быть. Трудно сказать, — уклончиво ответил Конрад. — Но одно я знаю точно: этот человек безумен!
В голосе Конрада прозвучало нескрываемое презрение, Камала решила, что одна из причин этого — ревность.
— Неужели он и впрямь задумал сделать меня своей женой? — удивилась она.
— Квинтеро сказал мне, что испанцы крайне суеверны. Мексиканцы, то есть местные индейцы, — а они всегда верили в свои сверхъестественные способности — сумели убедить завоевателей, что способны предсказывать будущее, и всегда пытаются извлечь выгоду из этого дара.
— Нет, не поверю, что он говорил это серьезно, — испуганно пробормотала Камала.
— Боже, и зачем только я взял тебя в это проклятое путешествие?! — раздраженно воскликнул Конрад. — Нужно было бы помнить о давней примете: женщина на корабле — к несчастью!
Его слова больно задели Камалу, но она промолчала.
Видя это, Конрад заговорил снова:
— Прости, дорогая, я не хотел тебя обидеть. Во мне говорит отчаяние, я очень беспокоюсь за тебя. Ван Вик казался нам опасным человеком, но он не идет ни в какое сравнение с этим безумцем! Если дон Мигель пожелает избавиться от меня, ему никто не помешает это сделать, и тогда ты окажешься в его власти.
— Но зачем я ему?! — испуганно прошептала Камала.
— Не надо себя обманывать! — оборвал ее Конрад. — Если ему нагадали, что к нему из-за моря приплывет светловолосая женщина и станет королевой, то он в это верит. Мы-то знаем, что все это полная чушь, но ведь он так не считает. Дон Мигель вбил себе в голову, что ты и есть та самая, и сделает все, чтобы пророчество сбылось.
Камала невольно вздрогнула:
— Я лучше умру, чем стану его женой!
— Тогда нам нужно бежать отсюда! — предложил Конрад и на мгновение задумался. — Нам надо проявить благоразумие и мудрость, чтобы перехитрить безумца, но это будет невероятно трудно. Я, пожалуй, начну с обсуждения условий твоего замужества и постараюсь оттянуть время.
— Но мне ведь не придется… выходить за него замуж? — робко спросила Камала.
— Только через мой труп! — решительно заявил Конрад. Камала видела, что он говорит совершенно искренне. — А теперь ступай оденься. Мы не должны долго оставаться здесь, если не хотим вызывать подозрений.
С этими словами он развернулся и скрылся в своей комнате. Камала последовала его примеру. Она уже закончила одеваться и служанка успела причесать ее, когда в дверь неожиданно постучали. Вторая индианка откликнулась на стук, и в спальню вошла незнакомая женщина, при первом же взгляде на которую Камала открыла рот от удивления. Нет, таких красавиц она ни разу в жизни не видела!
Ее тщательно уложенные черные волосы, идеальные черты лица, огромные глаза с длинными ресницами, изысканно очерченный рот и фигура античной статуи притягивали к себе взгляд.
Она какое-то время пристально смотрела на Камалу, затем щелкнула пальцами, и служанки торопливо выскочили из спальни, закрыв за собой дверь.
— Доброе утро! — произнесла Камала, чувствуя, что молчание затягивается. — Меня зовут Камала Вериан.
— Я это знаю, — ответила по-испански незнакомка. — А я — Хосефа.
На Хосефе было красивое и, очевидно, очень дорогое платье. На шее — ожерелье с огромными бриллиантами, в ушах — длинные бриллиантовые серьги.
Драгоценных камней на ее браслетах было так много, что казалось, они должны были оттягивать ей руки.
— Вы не слышали обо мне, — после короткой паузы заговорила Хосефа, и в ее голосе Камала уловила явную неприязнь. — Мне не позволили ужинать с вами вчера вечером.
— Почему? — удивилась Камала. — Мы с братом были бы рады познакомиться с вами.
Она только сейчас заметила, что у Хосефы прекрасная, легкого кофейного оттенка кожа, и предположила, что ее новая знакомая — метиска, то есть ее родителями, как ей пояснял Квинтеро, были индианка и европеец. Ей вспомнились его слова о том, что "женщины, рожденные от браков европейцев с индейцами, очень красивы", и Хосефа служила тому подтверждением.
— Я рада, что вы пришли ко мне, — улыбнулась Камала. — И надеюсь, что вы ответите на все интересующие меня вопросы.
— Зачем вы приехали сюда? — сердито спросила Хосефа.
— У нас не было выбора. В море разразился ужасный шторм, и нас случайно занесло в ваши края. Даже если бы мы захотели зайти в Гавану, это было бы невозможно. Когда мы достигли берегов Мексики, два корабля, принадлежащие его превосходительству, сопроводили нас в лагуну.
70 
