Последние отзывы

  45  

Она щелкнула выключателем, чтобы зажечь верхний свет в большой комнате. Лампочка вспыхнула на долю секунды необычно ярким светом, послышался зловещий хлопок, и все опять погрузилось в темноту. Кэтлин тихо выругалась. Будь проклята эта лампочка — она единственный источник света. Дотянуться до нее было слишком высоко — двенадцать футов от пола, никак не меньше. И она не помнит, попадалась ли ей на глаза где-нибудь лестница. А теперь в быстро сгущающейся темноте ей и вовсе не отыскать ни ее, ни другую лампочку. И совершенно ясно, не очень-то много она распакует в темноте.

— Надо бы захватить коробку с Лауриными свечами, — пробормотала она. — Ей и за всю жизнь столько их не сжечь.

Подумав немного, она взяла висевший на крючке у задней двери поводок и прикрепила его к ошейнику Шнуделя. Так она, пожалуй, убьет двух зайцев сразу — выгуляет собаку и поищет лестницу у соседей.

Она помедлила на гравиевой дорожке около дома, заставив себя повернуться и посмотреть в сторону коттеджа Колдуэлла. Разумнее всего, если она спросит ее сначала у Пенна — его коттедж был ближе всех других, где кто-то жил. Выглядело бы странно, если бы она этого не сделала.

В ее планы не входило обращаться именно к нему, во всяком случае, не так скоро. Гораздо лучше, если это произойдет случайно, и потом, когда он обнаружит, что она живет в коттедже Джил, — ну, тогда она примет от него помощь.

Если ей не повезет и Пенна не будет дома, она пойдет вдоль ряда коттеджей, пока не найдет кого-нибудь. Однако рядом с его домом стояла машина, а также побитый старенький пикап. Машина была не новой, не шикарной, но довольно приличной. Запах жаренного на гриле мяса плыл оттуда по дорожке.

Развлекается. Великолепно. Ее приход будет воспринят так, будто любопытной Кэтлин не терпится узнать, кто же у него в гостях.

Она медленно завернула за угол дома. Шнудель натянул поводок, каждый мускул его тела напрягся, он настороженно нюхал воздух.

На большой веранде никого не было, однако грилем явно кто-то занимался. Виднелся легкий дымок, и слышалось шипенье капель жира, падающих на горячие угли. Она остановилась и посмотрела вокруг, на песчаный пляж и темный берег озера, где виднелись огоньки светлячков.

Может быть, он вовсе не развлекается, а занят чем-то в доме. Вопреки своим лучшим намерениям заниматься только своими делами, Кэтлин посмотрела наверх, на веранду, где должна была находиться спальня. Она нависала над частью открытой веранды. Там тоже было темно.

— Откуда ты взялась? — раздался ленивый голос у нее за спиной.

Кэтлин повернулась. Шнудель возбужденно тянул ее к шелковице, росшей рядом с домом.

Большой веревочный гамак одним концом был привязан к стволу огромного старого дерева, а другим — к перилам веранды. В нем лежал Пенн. Ноги были скрещены в щиколотках, а руки закинуты за голову.

— Привет, — сказала она.

Ее голос напоминал писк. Как оригинально, отметила она с иронией. Ведешь себя почти так же, как когда тебе было шестнадцать и ты пыталась произвести на него впечатление в очереди за ланчем — в тот день, когда она уронила ему на ногу свой поднос с тунцом и рисовой запеканкой.

Однако канули в вечность старые добрые времена.

Вот в чем суть проблемы. А ей хотелось вернуть те дни — дни вечного лета.

Дни, когда Пенн был для нее центром вселенной.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Если это правда, тебя обманут и еще раз! — сказала она себе без всякого сочувствия. Желание вернуть те летние, полные томленья дни не обещало ничего, кроме ужасной обиды, которую она испытала тогда. Пенн для нее был всем в жизни, но она для него никогда всем не была.

Нет. Она искренне не хочет повторения чего-либо подобного. Просто это приступ ностальгии. Должно быть, она накапливалась в течение нескольких недель, вызванная продажей дома, в котором она выросла. И к ней примешивались ее усталость, напряжение и жажда любви, а также осознание неопределенности о будущем, когда Маркуса уже не будет с ней рядом.

Не позволяй себе сентиментальности при воспоминании о тех прекрасных днях. Как просто, оглядываясь назад, видеть только хорошее. Но важнее всего — не пасовать перед трудностями, с которыми она сейчас столкнулась, и не рассчитывать, что Пенн поможет ей преодолеть этот внезапный приступ одиночества. Ожидать этого от него было бы ошибкой.

— Мы играем в шарады? — спросил он с ноткой раздражения в голосе. — Извини, но сейчас для этого довольно темно, Котенок.

  45