67 
– Разве ты не видишь? Горизонт обещает так много всего!
Нежность стеснила его грудь. Ту же самую жажду открытий он испытал два года назад, когда стоял в одном из доков Венеции и вдруг понял, насколько бессмысленно прошли прежние годы его жизни.
– Да. Вижу. Бесконечность обещаний. – Мне хочется увидеть все те земли, которые видел Колумб, и еще больше.
Он снисходительно улыбнулся:
– Возможно, однажды я возьму тебя в такое путешествие, и мы найдем… – Он осекся, заметив, как изменилось ее лицо: взгляд снова стал замкнутым и отчужденным. Она ушла в себя. Мучительное чувство потери вызвало в нем неожиданный гнев:
– О чем это я говорю! Путешествия и открытия не для женщин! – Он помолчал, стараясь успокоиться. – Но если ты будешь более покладистой и послушной, может быть, я привезу тебе оттуда чудесные подарки.
Она ничего не ответила. Ее взгляд оставался устремленным к горизонту.
– Почему ты молчишь? – Его голос стал насмешливым:
– Ты знаешь, что я прав. Женщинам не место в больших плаваниях. Они должны оставаться дома, ткать ковры и…
– А где их место? – Санчия повернулась к нему:
– В постели мужчины, ожидая его семя? Или в темнице, ожидая наказания?
У него было такое чувство, словно она дала ему пощечину, и это отрезвило его: на смену гнева пришло болезненное чувство вины.
– Санчия! Я бы ни за что не оставил тебя в лабиринте, если бы знал, что тебе грозит опасность. Я не знал, что Дамари так близко.
– Потому что я не дала вам узнать об этом. Потому что я оказалась такой глупой, что решила увести их подальше, чтобы дать вам всем шанс выбраться оттуда.
Лион посмотрел на нее недоверчиво:
– Ты увела его?! – Он схватил ее за плечи:
– Ты сошла с ума! Почему ты не дала знать? Я бы…
– Ты бы не смог ничего сделать, – Санчия освободилась и отступила назад. – И я знала это, потому и увела Дамари. Я собиралась вернуться другой дорогой, чтобы потом присоединиться к вам. Но Дамари догнал меня. – Она посмотрела ему в глаза:
– И ты бросил меня.
– Санчия… – Лион не знал, что ответить. Что он мог возразить, если все сказанное ею было правдой? – В тот момент я не видел другого выхода. Если бы схватили всех нас, мы бы просто погибли.
– Не надо объяснять мне очевидные вещи, я не столь наивна, чтобы не понимать этого. Сначала я действительно верила, что ты вот-вот придешь и освободишь меня, – она глубоко вздохнула. – Но время шло, и я поняла, что помощи ждать неоткуда. И тогда я собрала все свои силы, всю волю, чтобы отчаяние и ярость не разрушили меня. В какой-то момент мне показалось, что пламя гнева может сжечь меня изнутри, что ненависть поглотит меня.
Острое чувство жалости вновь пронзило Лиона, когда он посмотрел на ее забинтованную руку.
– Я чувствовал то же самое.
– Да, ты испытывал гнев, но ты не можешь по-настоящему представить, что я чувствовала в темнице. – Она отвернулась, глядя вдаль, и каждая линия ее вытянувшегося в струнку тела выражала непреклонную решимость. – Потому что ты никогда не ощущал себя столь беспомощным и беззащитным. Вы бросили меня, но я понимала, что это частично и моя вина, поскольку я решила увести Дамари, не предупредив об этом вас. Я знала, что ты попытаешься сдержать свое слово. – Она горько улыбнулась. – Даже если это слово, данное рабыне.
– Я сделал все возможное, чтобы спасти тебя.
– Что ж, в конце концов я сама пошла на это. И не нарушенное обещание так ожесточило меня.
Внимательный взгляд не отрывался от ее лица.
– То, из-за чего я решилась идти в лабиринт.
Он усмехнулся:
– Но ты сама захотела. Я не заставлял тебя.
– А ты знаешь, почему я на это решилась? – Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Из-за того, что ты улыбнулся мне тогда. Я была так благодарна тебе за нежность и ласковое обещание, что пошла бы куда угодно, только бы продлить то новое и прекрасное, что возникло между нами, – в ее голосе звучала горечь. – И мне кажется, что ты догадывался об этом и специально пустил в ход все свое обаяние.
Его губы сжались:
– Ты считаешь, что я настолько безжалостен?
– Да. – Она медленно подняла на него глаза:
– Думаю, что ты готов был на все, лишь бы вернуть Танцующий Ветер. В сравнении с ним я не представляла для тебя такой ценности. Я всего лишь рабыня, которую можно использовать. – Она усмехнулась:
– Хотя вполне возможно, что ты даже и не думал об этом.
67 
