13 
— Как странно.
— Кредитоны не обычные люди, — с гордостью сказала Элен.
— Ну и как — родились?
— Да, и оба мальчики. Я думаю, знай он наперед, что леди Кредитон родит мальчика, не было бы всего скандала. Только откуда ему было знать?
— Даже сэр Эдвард кое о чем мог не знать, — съязвила я, но Элен так увлеклась рассказом, что пропустила мимо ушей неуважение к кумиру.
— Итак, оба мальчика должны были воспитываться в Замке, и сэр Эдвард признал обоих. Одного назвали Рекс.
— Ему было назначено стать королем?
— Да, сыну леди Кредитон, — подтвердила Элен. — Другой был сын Валерии Стреттон.
Ред и был этот другой.
— Редверс… У Валерии Стреттон были редкостные рыжие волосы — вы таких не видели. Ее сын вырос светловолосым, но больше похожим на сэра Эдварда, чем на мать. Воспитывался вместе с молодым барином: одна школа, общие учителя, обоих готовили к делу. Юный Ред мечтал о море, может, того же хотел и мистер Рекс, только его послали учиться, как обращаться с деньгами. Ну вот, теперь вы знаете.
Элен перескочила на тему, представлявшую для нее больший интерес, чем даже история Кредитонов: к своим отношениям с мистером Орфи, мебельщиком, обещавшим жениться на ней, когда сможет обеспечить кров, который считал достойным ее. Элен от всей души надеялась, что им не придется слишком долго ждать, потому что была не так молода и довольствовалась даже одной комнатой в придачу к тому, что называла «привязанностью» мистера Орфи. Но он был не из таких. Ему нужна была гарантия обеспеченного будущего: он хотел отложить деньги на лошадь с повозкой и завести собственное дело.
Элен мечтала, что в один прекрасный день случится чудо и сами собой явятся деньги.
— Но откуда? — интересовалась я.
— Никогда не знаешь наперед, — загадочно отвечала она.
Тетя Шарлотта как-то обмолвилась, что Элен может кое-что перепасть, если будет работать у нее на момент смерти. Это она сказала в ответ на намек Элен, что та может подыскать более подходящее место.
— Никогда не знаешь, — повторила Элен. — Но я не из тех, кто желает смерти другим.
Я слушала вполуха, как она расписывала достоинства мистера Орфи, но думала при этом о мужчине, которого однажды встретила — теперь уж давно, — сыне сэра Эдварда и горничной. Сама не знаю, почему он не шел из головы.
Вот мне и восемнадцать.
— Еще чего, кончать школы! — огрызнулась тетя Шарлотта. — Такая чепуха могла прийти в голову только твоей матери. Откуда, по-твоему, взяться деньгам на школы? Жалованье отца кончилось с его смертью, он не отложил ни гроша. Об этом позаботилась твоя мать. Умер, так и не расплатившись с долгами, которые она наделала. Что до твоего будущего, то тут все ясно: у тебя есть наклонность к моему ремеслу. Но имей в виду, тебе еще многому учиться. Всю жизнь учишься, но я считаю, что у тебя есть шансы преуспеть. Так что оставляй-ка школу по окончании семестра и приступай к делу.
Так я и сделала. Когда годом позже мисс Беринджер надумала выйти замуж, это как нельзя больше устроило тетю Шарлотту.
— Старая дура, — отозвалась она. — В ее-то возрасте. Она еще пожалеет.
Возможно, мисс Беринджер и вправду была старая дура, но ее супруг был не дурак, и, как поведала мне тетя Шарлотта, следовало ждать неприятностей, учитывая, что в свое время мисс Беринджер вложила немного денег в их общее предприятие: это было условие, на котором ее взяла тетя. В дом зачастили адвокаты, что вовсе не нравилось тете Шарлотте. Я догадывалась, что они требовали денег.
Наклонность у меня и в самом деле была. Бывая на распродажах, я ловила себя на том, что у меня словно по волшебству загорались глаза, когда случалось увидеть редкостную вещь. Тетя Шарлотта была мной довольна, хоть и редко показывала, а больше упирала на промахи, которые случались все реже и перевешивались все более частыми удачами.
В городе нас стали называть Старой и Молодой мисс Брет. Я чувствовала в этом неодобрение. Мои занятия считались неподобающими для девушки: слишком они были неженскими — так мне никогда не найти мужа. Еще пара лет, и из меня получится новая мисс Шарлотта Брет.
Я догадалась, что как раз этого и хотела тетя Шарлотта.
3
Шли годы. Мне исполнилось двадцать один. У тети Шарлотты выявилась досадная хворь, которую она звала «ревматизмом»: у нее постоянно болели и плохо сгибались суставы, и, к ее негодованию, она оказалась скована в передвижениях.
13 
