Особенно,... 
48 
— Поговаривают, что на дальних островах демы чем-то совсем уж мерзким занимаются.
— Они и на ближних ничего хорошего не делают. Все их дела мерзки, к тому же вам должно быть больше известно.
— У меня проблемы с памятью после полученных ран — мало что помню.
Саед покосился на юг и, перейдя чуть ли не на шепот, попросил:
— Вы поменьше о таком говорите.
— Беду накликаю? Бросьте. Неужели вы подвержены морским суевериям?
— Вам, как сухопутному человеку, простительно не думать о подобном, но моряки — совершенно другое дело. Чего только не увидишь в плавании и каких только рассказов не услышишь от тех, кто повстречался с темнотой и выжил. Не просто так люди боятся от берегов отходить. Море переполнено тайнами, и многие из них смертоносны. Можно не только жизни лишиться, но и души. Не зря только демы здесь ничего не боятся — ведь они часть тьмы, и она их не тронет. А вот мы — другое дело. Увидите еще, как матросы по вечерам молятся, и все только об одном: просят бога помочь им увидеть рассвет.
— И все равно вы согласились на это плавание?
— Мы — матийцы. Если тьму не трогать, она не станет сидеть на месте. Сегодня ей вольготно в открытом море, а завтра даже у берегов станет невозможно ходить. Многие наши корабли пропали при дальних плаваниях, но это не повод отказываться от борьбы. К тому же вы правы с вашим замыслом. Если идти вдоль суши, обязательно попадешься на глаза, и предупрежденный враг перехватит нас большими силами. Но со стороны моря никто не ждет нападения. Мы будто ночной убийца, неслышно подкравшийся сзади. Воин стоит, он напряжен, готов к битве, его оружие намерено встретить врага, напавшего лицом к лицу. Но кинжала под лопатку он не ждет, и его доспехи не защищают уязвимого места. Сэр Дан, даже если мы все до единого погибнем, демы это запомнят надолго. Очень надолго. Это будет славная смерть, наши предки будут нами гордиться.
Глава 9
ПЕРВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Мне не однажды доводилось читать книги и смотреть фильмы, раскрывающие тему приключений на море. Обычно там почти без перерывов происходило что-то интересное, а в краткие промежутки между событиями форштевень рассекал волны, палубу обдавало солеными брызгами, матросы пели песни и ползали по снастям, капитан с загадочным видом таращился в подзорную трубу.
Начало первого моего плавания можно было охарактеризовать одним словом: скука. Ничего не происходило. Вообще ничего. Даже момента выхода из-под защиты острова я не заметил. Узнал об этом лишь из пояснений Саеда. Как раскачивало судно на волнах, так и продолжало, на взгляд такой сухопутной крысы, как я, болтанка ни на каплю не усилилась. Подзорных труб аборигены не знали, но не уверен, что, окажись она у капитана, он бы немедленно начал таращиться вдаль. Матиец вообще не особо смотрел по сторонам, доверив это дело матросам. И вообще не понять, для чего он здесь — ни приказов не отдает, ни за обстановкой не следит.
Хотя зря я его в безделье заподозрил. Судя по разговорам, он прекрасно знает, что вокруг происходит, и не считает нужным имитировать бурную деятельность. Отдал генеральный приказ и следит за его выполнением.
Последние признаки суши под вечер исчезли, хотя и задолго до этого я не мог их заметить. Хотя чайки продолжали встречаться, а они, если не ошибаюсь, сильно от берега не отдаляются. Правда, не исключено, что просто живут на скале безжизненной, которой издали не различить, или очень увлеклись преследованием кораблей.
Такую скалу я нашел в первые дни своего пребывания в этом мире. Гнезд птичьих там хватало.
На ночь Саед, как и обещал, велел спустить паруса и оставить весла в покое. На корме и носу повесили два фонаря, аналогично поступили на втором корабле. Вахтенные матросы ворочали руль, держа судно носом к волне, и поглядывали за «Ужасом», чтобы не сильно удалялся.
Утром волнение стало заметно слабее, но все равно раскачивало прилично — народ, слабый на желудки, продолжал страдать от морской болезни. Корабли не разошлись — расстояние, если судить на глаз, за ночь ни на метр не увеличилось. А еще в округе не наблюдалось ни одной чайки, и я решил, что берег и впрямь остался далеко.
Притихший ветер замедлил наш ход и вызвал негативную реакцию рядовых членов команды — ведь теперь пришлось работать им. От парусов толку мало, вся надежда на весла.
Кстати, этот примитивный движитель очень прилично, на мой взгляд, разгонял тяжелую галеру. Странно, что здесь не принято устанавливать тараны, на что указал Саеду. Тот, выслушав мое замечание, не сразу понял, о чем речь, а когда понял, удивился:
48 
