34 
— Перестань, батюшка! — хлопнула она ладонью по одеялу. — О доходах семьи сей ты с самого первого дня знал, когда дядюшка сватовство затевать начал! Отчего теперь попрекать удумал? Мы тебя, почитай, два года ждали, дабы благословение получить… Когда ты волю свою объявишь? И Карла ты ныне знаешь, и гнездо их родовое видел. Люди они открытые и благородные. И не нищие, хоть от приданого не откажутся. Нечто средь всего этого тревоги у тебя какие остались?
— Коли, едва приехав, я тебя на замужество благословлять буду, люди подумают, что мне от дочери избавиться невтерпеж, — памятуя предупреждение князя Друцкого, осторожно ушел от ответа Андрей. — Чего же в этом хорошего? Опять же, с отцом суженого твоего я еще не знаком. Мало ли чего… Где он, отчего скрылся?
— Никуда он не скрывался! Бал королевский объявлен через полмесяца. Гранд Гильермо де Кераль отправился к королю из-за него.
— Это так важно? Просто бал, который к тому же случится еще нескоро.
— Не знаю, батюшка, — пожала плечами дочь. — Наверное, важно, коли так внезапно ускакал.
Семье князя Сакульского приглашения привез дядюшка. Семье — приглашение, самому Андрею — высочайшее соизволение на личную аудиенцию на то же утро. Именно из-за нее гости из далекой Руси отправились в столицу накануне, никуда особо не торопясь.
Между Аранхуэсом и Толедо пейзаж вокруг удивительно напоминал окрестности Рязани: безлесые пологие холмы от горизонта до горизонта, местами распаханные под хлеб или овес, местами заросшие люцерной, местами разгороженные ровными линиями плодовых деревьев. Все бы как дома — если бы не жуткая, изнуряющая жара. Женщины прятались от нее под навесом коляски, князь Друцкий мужественно терпел. Андрей с сыном, презрев опасность сомов-людоедов, аж два раза за полдня пути искупались в Тахо, в теплой, как парное молоко, воде.
Столица открылась неожиданно. Только что вокруг возвышались каменистые отроги, вдоль реки поднимался камыш и чахлый ивняк, вилась из-под копыт тонкая, как мука, пыль. Как вдруг, сразу после поворота перед излучиной, по сторонам обнаружились стены, в лицо дохнуло влагой, зашумела через перекаты река, над которой выгнулся длинный изящный арочный мост, подковы зацокали по каменной мостовой, а над головой взметнулись к небу острые шпили четырех башен королевского замка Алькасар. За крепостной стеной, на скалистом правом берегу, сложенные из грубо колотого камня дома жались друг к другу так плотно, что коляска еле-еле протискивалась между стенами. Зато — прямо поверх всей улицы на высоте второго этажа здесь был натянут бесконечный полотняный навес. В его тени путники наконец-то перевели дух и благополучно доехали до богатого трактира, в котором предусмотрительный князь Друцкий заранее заказал комнаты для всех.
Наверное, это небольшое путешествие и еще один постоялый двор из многих сотен, в которых ему пришлось останавливаться, не запомнились бы князю, если б не пустяк: он впервые узнал, почему в европейских городах так много узких улиц. Между трактиром и домом напротив улочка была тоже всего в три шага шириной. На нее выходили окна здешней трапезной. Когда Андрей увидел, как служка выливает ведро с помоями из кухни прямо за ставни, он встал и выглянул наружу. Оказалось — проулок намертво загорожен с обеих сторон, и в нем бегает не меньше трех десятков мелких поросят и крупных откормленных хрюшек, подбирая объедки.
— Хорошо хоть, наши окна в другую сторону выходят, — сказал он, возвращаясь к столу. — Скажите хозяину, мы будем трапезничать в комнатах. Пусть отнесут угощение туда.
Остаток дня был посвящен покупкам. Шить какие-либо наряды было уже поздно, однако женщинам, как всегда, все равно нашлось что прикупить: платочки, сережки, колечки, заколки и прочую чепуху. Андрей же твердо решил под туземцев не подстраиваться и для визита к королю Гышпании выбрал парадную, шитую золотой нитью и украшенную янтарными пуговицами зеленую ферязь, которую накинул поверх шелковой рубашки, зеленые же атласные шаровары и тонкие сафьяновые сапоги. Головного убора надевать не стал, оставил только тафью. В общем, пошел налегке: жарко. Саблю по совету дядюшки брать не стал — все равно с оружием до королевской четы не допустят.
От постоялого двора до замка они дошли пешком, благо было недалеко. Столица поразила Андрея обилием и разнообразием камня. Здесь были и крупные валуны в десятки пудов, которыми обычно обкладывали углы зданий, и мелкая крошка, словно заваленная в каркас вперемешку с раствором, и кладка полигональная, когда камни словно сплетаются в кружева, «затекая» один в другой, и обычная ровная кладка из гранитных прямоугольных кирпичей.
34 
