Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
11 
И вся их компашка грохнула со смеху. Я же лишь недоуменно нахмурился, будучи не в силах понять, в чем же тут сокрыт подвох.
– Да не переживай, Стайни, нужное место ты отыщешь легко. Это в юго-восточном квартале, – счел еще нужным сквозь торжествующий смех успокоить меня Клив, похоже, неправильно истолковавший выражение моего лица.
А белобрысый маг добавил, давясь хохотом:
– Ага, а если и заплутаешь, так спросишь у любого прохожего бордель крошки Жужу – тебе всякий покажет!
«Всех убью – один останусь!» – разъяренно подумал я, чувствуя, что медленно зверею. Медленно, но неотвратимо. По мере осознания того, что мне было предложено сделать.
– Так что оправдание, что нужного места ты не нашел, не прокатит! – моментально кто-то еще из этой компашки счел нужным присоединиться к веселью и ввернуть свое глумливое дополнение.
– Ага! – радостно поддержал это замечание выслуживающийся перед хозяином лизоблюд – маг. – Не прокатит!
Этому графскому прихвостню первому и прилетело.
– Н-на! – выдохнул я, выплескивая с мощным ударом правой в челюсть белобрысому всю ту ярость, что охватила меня.
Врезал уроду так, что его при этом аж крутануло на пол-оборота вокруг собственной оси. И он, нелепо раскинув руки, грохнулся на мраморный пол. Где и замер неподвижно, лицом вниз.
А мой кулак меж тем уже летел в следующую мерзкую рожу. Прямо в чье-то лоснящееся розовое рыло, буквально напрашивающееся на то, чтоб его своротили. Ибо хватит, поговорили! Пришла пора за свои слова отвечать!
– Бом-м! – издала негромкий характерный звон голубоватая льдинка, внезапно выросшая на пути моего кулака, в непосредственной близости от носа графа Канупэ и Ралленберри. А мою руку до самого плеча пронзило болью.
– Да ты чего, Стайни? – на диво удачно разыграл непонимание причин вспышки моего гнева Клив, укрывшийся от справедливого возмездия за мерцающей пеленой защиты, являющейся одной из разновидностей кинетического щита. После чего, выдержав крохотную паузу, поспешил заверить меня: – Да ты не думай, мы ж без обману! Мы тебе даже заплатим! – И в подтверждение своих слов сорвал с пояса замшевый кошель и бросил его мне. – Вот, держи!
Тут-то у меня и сорвало окончательно крышу… Взгляд начал застить знакомый багровый туман, а душу захлестнула жажда жестокого убийства… Всех этих ничтожных человечишек!
– Ар-р… – утробно взрыкнул я и шагнул вперед, к моментально побледневшему и отшатнувшемуся ничтожеству.
Но нанести мощный, сокрушающий удар не успел. Длиннорукий Ральф дотянулся до своего дружка чуть раньше и успел выдернуть его прямо у меня из-под носа. А затем преградил мне путь парой графских прихлебателей, бесцеремонно толкнув их вперед.
Только это меня не остановило. Задержало – да, но лишь на пару кратких мгновений. Которые я потратил на то, чтобы сделать шаг вперед и ударить стоящего на моем пути крепыша головой в переносицу. И зарядить с кулака в грудину второму заступнику. Отчего того буквально сдуло – унесло в толпу скопившихся у места захватывающих событий зевак, сбив нескольких из них с ног и проделав, таким образом, немалую просеку в их рядах.
Расчистив себе путь, я зло осклабился. Демонстративно медленно сжал кулаки и двинулся вперед. Не обходя тела поверженных ранее врагов, а ступая прямо по ним…
Услышав мерзкий хруст человеческих костей, ломающихся под моими ногами, граф явственно сбледнул с лица. И попятился назад. Отчего оскал на моем лице стал еще шире и злобней.
А виконт Жалье не струсил – попытался остановить кровожадное чудовище, твердо намеревавшееся прикончить с особой жестокостью его дружка-приятеля. Дорогу мне заступил. Безумно храбрый и непомерно наивный человечишка… Которого от скорой гибели спасло только неожиданное появление в центре событий нового действующего лица – Карла. Мой благородный спутник, видимо, счел, что обязан мне помочь и взять одного из двух оставшихся врагов на себя… И сцепился с Ральфом.
На что я только равнодушно пожал плечами да продолжил наступать на пятящегося графа. И в три шага настигнув его, с каким-то неожиданным умилением подумал:
«Музыка льется со всех сторон, в центре зала неотразимые дамы в танце кружатся… И на этом чарующем фоне тихо-тихо льется алая кровь, растекаясь ручьями по белому мрамору пола, нет-нет да и раздастся последний человеческий вздох… Красота!»
– Бом-м! – издал негромкий гулкий звон окутавший графа кинетический щит.
11 
