— Перестань дуться, Мэгги, — насмешливо сказал он.
— Я не дуюсь.
— Тогда почему ты избегаешь меня?
— Вот почему, — ответила Мэгги, показывая на лежащую перед ней гору булочек. — Я занята.
— Я тебе помогу. Что мне делать? — миролюбиво сказал он и начал закатывать рукава белой рубашки.
У него были самые сильные руки из всех, которые она когда-либо видела — мощные, рельефные, твердые мышцы, покрытые черными волосками. И еще более загорелые, чем грудь. Мэгги с трудом проглотила комок в горле.
— Но ты же не можешь работать в таком виде! — запротестовала она. — Боже мой, на тебе же шелковая рубашка!
— Ну и что?
— Ты ее испортишь!
— Ерунда, — спокойно возразил он. — Кроме того, на тебе тоже лучшее твое платье…
— Это не лучшее мое платье…
— А зря. Оно идет тебе гораздо больше, чем тот кусочек ткани, который ты нацепила на себя позавчера, — безжалостно заметил он.
— Мне кажется, мы договорились забыть про это? — спросила она.
— Договорились. — В его глазах зажегся огонек. — Но ты так и не сказала мне, что надо делать.
Больше всего ей хотелось, чтобы Люк ушел из кухни и не дразнил ее воображение.
— Спасибо, я не нуждаюсь в помощи, — ответила она голосом, холодным как лед. — Я вполне в состоянии справиться сама.
Он нахмурился.
— Тогда откуда этот ханжеский высокомерный тон?
Она грохнула об стол терку для сыра.
— Он вовсе не ханжеский.
— Ханжеский.
— А если даже и так, что из того? Спасибо тебе, но мне не нужна помощь. Я свое место знаю! — Мэгги бросила на него свирепый взгляд.
— Твое место? — переспросил он.
— Я на работе, Люк, — сказала она многозначительно. — Сегодня утром ты ясно указал, где мне следует быть, не так ли? На кухне. Вот я и нахожусь на кухне. И предпочитаю делать свою работу так, как это нравится мне.
Не обращая внимания на ее слова, он взял большую креветку и начал ловко чистить ее.
— Я вовсе не хотел тебя обидеть, — сказал он как будто невзначай. — Просто мне показалось, что неплохо было бы прервать нашу беседу. — Его взгляд был прям и ясен. — Начали возникать кое-какие… — он помолчал с минуту, — осложнения… если можно так сказать. А осложнения мне совсем ни к чему. Ну ладно, — прервал он себя неожиданно деловым тоном. — Что мне делать с этими креветками?
— Не искушай меня! — резко ответила Мэгги.
Воцарилось гробовое молчание. Чувствовалось, что в Люке происходила какая-то внутренняя борьба.
— Но в этом и заключается одно из осложнений, правда ведь? — наконец произнес он как бы нехотя, но голос его прозвучал мягко и чувственно. — Именно ты искушаешь меня.
— Я? — Сердце Мэгги забилось как сумасшедшее.
Она и сама понимала это, но когда Люк признал…
— Ты прекрасно знаешь, — едко сказал он и замолчал, глядя на раскрывающиеся ему навстречу губы девушки, на огромные, потемневшие глаза и бешено пульсирующую жилку на виске. — Может, ты и невинна, Мэгги, но тебя никак нельзя назвать глупой, — с расстановкой продолжил он. — Надо быть полным идиотом, чтобы не видеть, что между нами существует некое… влечение.
Ее сердце разочарованно упало. В его устах сказанное прозвучало почти как оскорбление.
— И ты видишь в этом проблему?
— Пока нет. — Он бросил на нее пристальный, оценивающий взгляд. — Хотя они могут возникнуть. Нельзя допустить, чтобы дошло до этого, не так ли? — безжалостно прибавил он. — Ради нас обоих. Хватит. — Нетерпеливым жестом он указал на стол. — Так как же креветки, Мэгги?
— Креветки? — повторила она в замешательстве, раздираемая болью мысли о том, что Люк, признавший, хотя и неохотно, что находит ее привлекательной, считает, что должен противиться своему чувству любой ценой.
— Что ты собираешься делать с креветками? — спросил он с нарочитым спокойствием, как человек, терпение которого подходит к концу.
Она хорошо знала, что ей хотелось бы сделать с этими креветками. Швырнуть их в эту ненавистную наглую рожу!
Вместо этого, махнув рукой, она указала на поднос, полный треугольничков, тщательно вырезанных из ломтиков поджаренного хлеба.
— Клади на них. Сперва намажешь мягким сыром, потом положишь по креветке на каждый и посыплешь сверху кориандром.
Они работали в полном молчании, прерываемом только вопросами Люка на кулинарные темы и сухими, краткими ответами Мэгги, поэтому, когда он наконец отложил нож в сторону, она вздохнула с облегчением.