49 
– Не будь старой придирой и ничего не говори маме, договорились? – заговорщическим тоном попросил он.
Но этот тон не годился.
Ее долгое молчание привело к тому, что Майк потерял контроль над собой. Он схватил Мейбл за плечо и сильно тряхнул.
– Ты… маленькая хищная зверюшка, – громко прорычал он. – Ты желаешь мне зла, да?
Мейбл попятилась в комнату; ее лицо еще больше побледнело, а глаза расширились от страха.
– Нет! Не желаю. Оставь меня в покое.
– Тогда обещай, что ничего не расскажешь! Она заколебалась. Не в характере Мейбл было кого-то предавать, даже того, кого не любишь. С другой стороны, она подумала, а не лучше ли поговорить с мамой? У них с мамой никогда не было секретов друг от друга, а этот тяжким грузом ляжет на ее сердце и выдержать его будет не так-то легко.
Она так и не пришла ни к какому решению. Только когда Майк начал кричать, она по-настоящему испугалась. Никогда в своей жизни, лишенной тревог и забот, в которой Мейбл встречалась только с добром и любовью, с ней не обращались грубо и не говорили гадости. И она расплакалась.
– Пожалуйста, уйди! Оставь меня!
– Ты маленькая ябеда! Обещай мне молчать, иначе, клянусь, я сделаю так, что ты здесь больше не покажешься. Я знаю, что ты меня не любишь. Ты сделала все, чтобы встать между мной и твоей матерью и, надо думать, очень довольна собой!
– Это не так! – выдохнула Мейбл, судорожно роясь по карманам халата в поисках носового платка. – Это не правда!
Спор был окончен. К несчастью для Майка он завершился совсем не так, как ему хотелось бы. Забыв про осторожность, он вызвал беду, которую пытался предотвратить. Венеция, проснувшись и не найдя рядом мужа, отправилась на его поиски, беспокоясь о его здоровье. Идя по коридору, она услышала взволнованные голоса, раздававшиеся из комнаты Мейбл, и замерла на месте. До нее долетели последние безобразные слова Майка. В ужасе она остановилась, но потом, собрав силы двинулась дальше, чтобы узнать, что же там происходит.
Глава 7
Последовавшее объяснение для всех троих было коротким и ужасным.
Мейбл бросила испуганный взгляд на мать и заплакала.
– Мамочка… мамочка!
Она повернулась и бросилась на кровать в приступе безутешного горя. Венеция подбежала к ней и положила руку на содрогающееся тело, пытаясь утешить дочь, хотя сама едва соображала, что делает. Майк начал громко говорить, переходя почти на крик.
– Что все это значит? Черт возьми, да перестань реветь, Мейбл! К чему весь этот шум? Послушай! Я ухожу из твоей комнаты. С меня хватит!
Венеция совершенно не обращала внимания на Майка. Ее заботило только одно – успокоить дочь. Ей еще ни разу в жизни не доводилось видеть Мейбл, плачущей навзрыд. Она поцеловала дочь, и та, обняв Венецию за шею, начала сбивчиво рассказывать, что произошло. Майк постоянно перебивал ее. Наконец Венеция, так ничего не поняв из их объяснений, попыталась сама во всем разобраться. Она повернулась к Майку. В тот момент ее лицо напоминало маску, горели лишь одни глаза, и в них он прочел нечто, близкое к ненависти.
– Убирайся отсюда и оставь нас!
– Если я уберусь, то знай… – начал он на повышенных тонах.
– Мне наплевать! – оборвала его Венеция. – Уйди.
– Ты и твоя драгоценная дочь… – закричал яростно Майк, но остановился и, повернувшись, зашагал по коридору. Вскоре с шумом хлопнула дверь гардеробной.
Мейбл прильнула к матери, пытаясь справиться с рыданиями.
– Мамочка!.. Ты, кажется, слышала нас. Разве это не ужасно? Я не собиралась рассказывать… я пыталась собраться с мыслями и решить, что делать, мамочка… я знала, что ты расстроишься, и бабушка так сказала, когда я была у нее на каникулах… Ну вот, теперь тебе все известно.
Венеция, не зная, как быть, держала дрожащие руки девушки в своих и слушала, содрогаясь от того, что рассказывала ей срывающимся голосом Мейбл. Бедная девочка, подумала она. Ужасно, что она оказалась втянутой в эту грязную историю. Неудивительно, что с ней случилась истерика. Откуда знать пятнадцатилетней девушке, что делать в таких случаях?
– Что ты слышала, мама? – спросила Мейбл, заикаясь.
– Я слышала, что он обозвал тебя ябедой и что ты больше здесь не покажешься, если не пообещаешь ему о чем-то молчать, – ровным голосом произнесла Венеция, отрешенно глядя на дочь.
– Тогда я расскажу тебе… – начала Мейбл.
– Нет! – внезапно остановила ее Венеция. – Не надо. До тех пор, пока ты сама не захочешь сделать это, не говори ничего.
49 
