Особенно,... 
8 
— Нет, ты его не получишь! Ты маленький монстр! Да-да, монстр! — Она потерлась носом о его нос, и Джорджи рассмеялся. Лин перевела взгляд на Анатоля. То, что, без сомнения, раньше было ужасно дорогим галстуком, теперь висело мокрой изжеванной тряпкой. — Мне очень жаль, что так получилось.
— Это не страшно, — сказал Анатоль, улыбнувшись.
И прежде чем Лин поняла, что он собирается делать, он снял с руки золотые часы и протянул их Джорджи. Глаза Джорджи расширились от восторга, маленькая ручка схватила блестящее сокровище.
— Вы с ума сошли! — воскликнула Лин с ужасом. — Он же сразу отправит их в рот!
Анатоль только улыбнулся.
— Джорджи, — сказал он, — не надо это есть. Джентльмены не едят часы. Понимаешь?
Джорджи продолжал смотреть на него большими темными глазами. Этот строгий, глубокий голос явно произвел на него впечатление. Не делая попыток засунуть в рот золотой «ролекс», он завороженно смотрел на своего дядю.
Из-под черных длинных ресниц Анатоль бросил на Лин торжествующий взгляд. Но в следующую же секунду быстрым движением Джорджи отправил часы себе в рот.
— Джорджи, нет! — Но было поздно.
Лин торопливо пошарила в коробке возле дивана, пытаясь найти любимую его игрушку — набор пластиковых ключей. С большим трудом ей удалось обменять их на дорогие золотые часы, чтобы вернуть их Анатолю. Джорджи сосредоточенно жевал ключи. А Лин почувствовала, что невыносимое напряжение, мучившее ее с момента появления Анатоля, исчезло, но все же она по-прежнему испытывала неловкость в его присутствии.
А потом низкий глубокий голос произнес:
— Итак, что мы будем делать?
Глава 3
Лин подняла голову, и их глаза встретились. Между ними действительно что-то изменилось. Она все еще была настороже, но уже без прежней враждебности. И его голос тоже звучал по-другому. Более открыто. Без командных ноток. Сейчас он не раздавал указания, а спрашивал у нее совета.
Но что она могла ему сказать? Только то, что уже сказала пять минут назад. Другого ответа не было. Она по-прежнему не собиралась никому отдавать Джорджи!
Лин пожала плечами и старалась не смотреть на Анатоля. Ее гнев прошел, и она снова чувствовала себя беззащитной и уязвимой рядом с этим богатым, могущественным и потому опасным для них человеком.
Анатоль смотрел на эту девушку с ребенком на коленях, который — он это чувствовал — действительно был сыном Маркоса. И не нужно было никакого анализа ДНК, потому что сейчас он уже понял, что должен заботиться об этом маленьком ребенке и защищать его. То же, вероятно, чувствовала и она. Вот что управляло ее действиями. Ее ожесточение, вспышки гнева — все это говорило о том, что она действительно любит этого малыша и скорбит о своей сестре. И расстаться с ним сейчас, отдать в чужие руки было для нее просто немыслимо.
Анатоль вдруг понял, что ему очень нравится смотреть на то, как она нежно обращается с маленьким Джорджи.
Теперь, когда она не была настроена враждебно, ее лицо, озаренное улыбкой, казалось намного привлекательнее и нежнее. Если бы она сделала другую прическу и уделила больше внимания своему гардеробу, она бы могла выглядеть совсем иначе…
Он одернул себя. Были ли у нее время и деньги, чтобы заниматься свей внешностью? Она училась и заботилась о ребенке, ограничивая себя во всем. Даже во сне, судя по темным кругам под ее глазами.
Неожиданная мысль пришла ему в голову. Ведь он мог бы облегчить ту ношу, которую она несла одна. При этом, не забирая у нее ребенка, которой был ей так дорог.
И Анатоль сказал:
— Нам необходимо прийти к какому-нибудь соглашению.
Она посмотрела на него, и в ее взгляде снова читались тревога и настороженность.
И прежде чем она успела что-то сказать, Анатоль произнес:
— Теперь я вижу, как много значит для вас сын Маркоса. И надеюсь, что и вы сможете понять, как много он значит для семьи его отца. — Он сделал паузу. Ему нужно было, чтобы его слова звучали убедительно. — Я хочу, чтобы вы доверились мне и позволили найти удобный для всех выход из этого тупика.
Лин слушала его и чувствовала, что невольно ей хочется верить этому сильному и уверенному в себе человеку, что пристальный взгляд его темных глаз влечет ее как магнит.
— Я не хочу, — продолжал он, — вступать с вами в конфликт. Выход может быть найден. Я уверен в этом. Если только… — Он сделал выразительную паузу. — Если только у нас будет доверие друг к другу. Не могли бы вы привезти Джорджи в Грецию? — спросил он, словно почувствовав, что ее сопротивление ослабло. — На время, — уточнил он. — Сейчас я не могу просить большего. Но мне бы хотелось, чтобы Тимон увидел своего правнука.
8 
