ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Во власти мечты

Ооооочень понравилась книга! >>>>>

Ваша до рассвета

Классный романчик! Читать! >>>>>

Жестокость любви

Почти вся книга интересная. Только последние 15-20 страниц не очень. >>>>>

Больше, чем гувернантка

Понравился роман, но немного скомканный конец ...жаль ..задумка хорошая >>>>>




  2  

Маркиз заметил, как Друзилла напряглась и замерла, и только изящная ручка нервно теребила ворот платья, как бы стараясь удержать вырывавшееся из груди сердце.

Шум стал удаляться. Вдруг ручку двери резко повернули – кто-то пытался открыть дверь, она трещала под яростным напором. Раздался женский голос:

– Заперто! Его тут не может быть!

И опять звуки рога и крики «сбежал!» пронеслись мимо двери и стали затихать по мере того, как веселая компания удалялась в другой конец коридора.

– Теперь-то ты понимаешь, почему я, как лиса, забился в нору, – улыбнулся маркиз.

– Так это за тобой охотятся? – спросила Друзилла.

– Жребий пал на двоих из нас, – объяснил он. – И оба – завидные женихи. Бог мой, Друзилла, после этого я начинаю сочувствовать лисе, которую травят.

– Зачем же ты пошел на это? – поинтересовалась она.

– А как я мог отказаться? – ответил он. – Они бы из меня лепешку сделали. К тому же я понял, что в подобных ситуациях гораздо проще согласиться на то, что от тебя требуют, а потом сделать все наоборот.

Она рассмеялась.

– Ты, Вальдо, всегда все делал по-своему и никогда не задумывался над тем, что из-за этого могут пострадать другие.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Твои последние каникулы в Линче: после твоего отъезда в Итон меня наказали, так как мячик, которым ты разбил стекло в оранжерее, оказался моим.

– Бедная Друзилла! – Голос маркиза был полон сочувствия. – Готов дать голову на отсечение – ты меня не выдала.

– Нет, не выдала, как видишь, – ответила она, – и это было огромной глупостью с моей стороны. Наследнику простили бы все его преступления, что бы он ни натворил. Про меня такого не скажешь – я была сорванцом, к тому же дочерью приходского священника.

– Что же с тобой сделали? – спросил маркиз.

– О, ничего особенного: хорошенько выпороли и посадили под замок на хлеб и воду, – весело ответила Друзилла.

– Прошу тебя, прости меня за прошлые прегрешения, – сказал он.

– Я приму твои извинения, – проговорила Друзилла, – если ты немедленно покинешь комнату. Уходи – и побыстрее.

– Почему ты так торопишься отделаться от меня? – спросил маркиз.

– Потому что тебя могут здесь увидеть, – ответила она. – Ты представляешь, что тогда скажут? Кроме того, ее светлость наняла меня при условии…

Внезапно она замолчала.

– Договаривай же! – настаивал маркиз.

Казалось, его вопрос разозлил ее.

– Хорошо, я договорю, – ответила Друзилла, гневно сверкнув глазами. – Ее светлость наняла меня при условии, что, пока я нахожусь под ее крышей, я не имею права поощрять какие-либо ухаживания со стороны мужчин.

– Ухаживания?!

– Если ты думаешь, что мне нравится, когда мне начинают оказывать знаки внимания джентльмены вроде тебя, ты жестоко ошибаешься! – бушевала Друзилла. – Женщина им нужна только для одной-единственной цели! Мужчины – животные, все до единого! Чем меньше я вижу их, тем мне спокойнее! – Губы Друзиллы плотно сжались и превратились в тонкую линию, из груди вырвался звук, очень похожий на рыдание. Ее пальцы судорожно сжали пяльцы. – Уходи, Вальдо, – уже более спокойно проговорила она. – И забудь о нашей встрече.

– Как я понимаю, какой-то мужчина очень жестоко обошелся с тобой, – предположил маркиз. – Кто же позволил себе такое? Кто?

Она невесело рассмеялась.

– Не просто какой-то мужчина, мой дорогой кузен, а почтенный отец семейства, великовозрастный сынок, дядюшка, высокочтимый друг, которого они не посмели обидеть – все! Один хуже другого, и все гнались за безопасным развлечением, прекрасно сознавая, что несчастная оскорбленная девушка не решится пожаловаться. Если же что и обнаружится, поверят им, а не ей.

– Невероятно, – еле слышно проговорил маркиз.

– Ты мне не веришь? – спросила Друзилла. – Можешь себе представить, что чувствуешь, когда тебя шесть раз выгоняют из-за каких-то историй – и все в течение трех лет. Шесть! А потом ты на коленях приползаешь сюда и начинаешь умолять, чтобы тебя взяли на работу, чтобы тебе оказали снисхождение, чтобы над тобой смилостивились! – Она замолчала и посмотрела на него. – Теперь-то ты понимаешь? Я надеюсь, что сейчас ты наконец уйдешь отсюда и не будешь лишать меня последнего шанса спрятаться от всяких домогательств и начать тихую, спокойную жизнь.

Маркиз поднялся. Вид у него был обеспокоенный.

– Я уйду, Друзилла, потому что ты меня об этом просишь, но я не забуду того, что ты мне рассказала. Я поговорю с родственниками. Недопустимо, чтобы ты так страдала.

  2