78 
— Вы имеете в виду барона де Сентевилля?
— Было бы несправедливо называть себя жертвой. Когда-нибудь я все объясню, но сейчас нужно подумать о вас. Понимаю, что мое предложение очень неожиданно и вам необходимо время, чтобы все обдумать. Но, честно говоря, Кейт… Можно я буду вас так называть? Кажется, мы подружимся. Вам предстоит о многом позаботиться, и чем скорее начнете, тем лучше.
— Вас послушать, все просто.
— Я не утверждаю, что все просто, но большинство проблем оказываются вполне разрешимыми, если только подходить к ним разумно и спокойно.
— Но я жду ребенка!
— Я всегда мечтала о детях, — ответила она, — так что могу лишь позавидовать вам.
— Этот ребенок — результат событий, которые я больше всего на свете хотела бы вычеркнуть из памяти. Если бы можно было вернуть прошлое! Если бы я тогда сразу же отправилась домой, вместо того чтобы предпринимать это путешествие…
Она коснулась моей руки.
— Не думайте о прошлом. Только о будущем.
Ее лицо казалось искренним, но меня по-прежнему одолевали сомнения, что было вполне естественно. Я напомнила себе, что она была его любовницей и, вполне вероятно, наперсницей. Откуда мне было знать, что это не какой-нибудь новый заговор?
Николь, видимо, догадалась о направлении моих мыслей.
— Вам предстоит тщательно все обдумать, — произнесла она. — Возвращайтесь домой. Консьерж остановит для вас фиакр. У вас есть мой адрес. Под крышей этого дома есть мансарда. Она строилась как мастерская художника. Я помогу вам… с родами, познакомлю с нужными людьми. Вы можете сделать это место своим домом, и позвольте заметить, что в этой части Парижа от вас никто не будет ожидать поведения, традиционного для улиц вроде Фобур Сент-Оноре. Вы сможете здесь спокойно работать. Ваши заказчики будут приходить сюда и позировать для своих портретов… Я понимаю, что для принятия решения необходимо время…
— У вас роскошный дом, — проговорила я. — Смогу ли я позволить себе его аренду?
— Моя дорогая Кейт! Вы должны жить в роскошном доме, чтобы все видели, насколько вы успешны. А если вы будете успешны, то сможете позволить себе все, что захотите. Не спешите. Вам есть над чем подумать. Подобные решения нельзя принимать сгоряча.
— Я знаю.
Она понимающе кивнула.
— А теперь поезжайте домой. Мой адрес вам известен.
— Но как я смогу отблагодарить вас?
Николь усадила меня в фиакр.
— Помните, — сказала она на прощанье, — у вас есть друг… если только вы не предпочтете оставаться в одиночестве. Решать вам.
Эта встреча все изменила. Я увидела путь к спасению, каким бы странным он ни казался. В течение нескольких последующих дней я ни о чем другом и думать не могла. Лишь во время работы над портретом мне удавалось отключаться от окружающего мира и всех его проблем.
Чем больше я думала над предложением Николь, тем разумнее оно представлялось. Более того, оно было единственным реальным выходом из создавшегося положения.
Я поехала к Николь. Она была несказанно рада моему появлению. Как мне показалось, возникшая ситуация придала ее жизни новый стимул, в котором она отчаянно нуждалась. Честно говоря, мои подозрения еще не вполне развеялись. Ее многолетняя связь с бароном… Он способен отравить любого, кто приближался к нему.
— Очень хочу, чтобы вы переехали ко мне, Кейт, — твердо проговорила Николь. — Я искренне желаю помочь вам. Мне так одиноко… в последнее время.
— Из-за… него?
— Я была с ним восемь лет. Достаточно долго… Я вижу, вы меня не понимаете.
— Отлично понимаю. Он использовал нас обеих. Просто вы согласились с этим, а я — нет.
— Возможно, вы правы. Но я не нуждаюсь в вашем сочувствии. И всегда знала, что когда-нибудь это произойдет. Он женится, а мне придется исчезнуть. Все было ясно с самого начала.
— Вы хотите сказать, существовало нечто вроде соглашения?
— Не в обычном понимании этого слова. Моя мать была… нет, не совсем куртизанкой. Можно было бы назвать ее demi-mondaine[21] . Она была любовницей знатного вельможи. Он продолжал заботиться о ней и после того, как перестал нуждаться в ее услугах. Именно к такой жизни ее готовили. Как и меня. Когда мне исполнилось семнадцать, я вышла замуж за Жака де Сент-Жиля. Он был вполне респектабельным молодым человеком и служил в одном из парижских банков. Мы прожили вместе всего лишь год, но я с самого начала знала, что расстанусь с ним. Это мать хотела, чтобы я вышла замуж и обрела право называться «мадам». Она утверждала, что мужчинам это нравится больше, чем «мадемуазель». Юная девушка может выдвигать требования, на которые не способна замужняя женщина. Поэтому брак все упрощал.
78 
