26 
Лорд Йелстон был грубым и вспыльчивым мужчиной. Он давно разменял четвертый десяток и успел похоронить двух жен. Одну унесла моровая язва, другую — болотная лихорадка, так что на нем вряд ли лежала ответственность за их печальную судьбу, но и хорошего в этой истории было мало. Лорд Ричард заслужил уважение ее отца благодаря своей отваге и неподкупной честности, но даже лорд Бернард вынужден был признать, что этот человек никогда не научится уважать женщин. Лорд Ричард искренне полагал, что женщина отличается от мебели в его замке только тем, что способна рожать сыновей. Их у него было целых трое, причем первенец был старше Имоджин.
Граф Ланкастер был не намного моложе, зато гораздо утонченнее. Он вырос в роскоши и обладал немалой властью. Он даже был советником у прежнего короля. Как кавалер он нравился ей больше, чем сэр Ричард. И тем не менее Имоджин что-то в нем настораживало. Она не верила, что он действительно отважный и благородный человек, каким и полагается быть рыцарю.
Она припомнила всех прочих претендентов на ее руку, но больше не нашла никого, достойного внимания. Возможно, она зря ломает голову и ей следует просто подождать, кого выберет для нее король.
Но она совсем не знала Красавчика Генриха, да и мысль о том, что один чужой человек станет распоряжаться се душой и телом, препоручив ее другому чужаку, заставила Имоджин содрогнуться от ужаса.
Она постаралась взять себя в руки. Сколько времени потребуется де Лайлу, чтобы подкрасться к стене и проникнуть в потайной ход? Они двигались осторожно, ведь захватчики наверняка следят за подступами к замку, а луна набрала уже три четверти и светила довольно ярко. Правда, ее почти все время закрывали густые облака, но иногда она выглядывала в просвет между тучами, и тогда крепость и ее окрестности заливал яркий белесый свет.
Наверное, их вылазка займет не один час.
И все это время ей предстояло ждать и ничего не видеть и не слышать, кроме приглушенных голосов солдат, шороха ночных зверушек и уханья совы, вылетевшей на охоту. Этих часов ей хватит, чтобы сойти с ума от неизвестности. В конце концов дело дойдет до того, что она сама откажется от наследства и отцовской земли — лишь бы на ее совести не было нового кровопролития.
Внезапно ее смятенные мысли наткнулись на одну деталь, похороненную глубоко в памяти. Она резко села.
— О Господи!
Фицроджер услышал ее сдавленное восклицание и тут же подошел к ней.
— Вам плохо?
— Нет! — Она в отчаянии вцепилась в холодную сталь его наручей. — Я забыла! И как только я могла забыть?!
— Успокойтесь! — Он осторожно высвободил руки и обнял ее за плечи. — О чем вы забыли?
— Ловушка! — в ужасе выдохнула она, подумав о веселом, улыбчивом де Лайле. Ведь он наверняка угодит в нее первым! — Ловушка! Отец соорудил ее всего два года назад, когда стал подозревать, что наша тайна раскрыта.
— Что за ловушка? — Его суровый голос ранил Имоджин в самое сердце.
— Опрокидывающаяся плита. Если наступить на нее, человек провалится в каменный мешок. — Она ощутила, как Фицроджер напрягся. — Но это еще не все! Она соединена с набатным колоколом, и в замке поднимется тревога! — Она боялась взглянуть ему в лицо.
Он резко убрал руки с ее плеч. Пожалуй, даже оттолкнул ее от себя.
— Как ты могла забыть об этом?
— Она сделана совсем недавно, — пролепетала Имоджин, чуть не плача. — И я еще ни разу не была в потайном проходе с тех пор, как ее устроили. Я рассказала все так, как запомнила сама… Но еще не поздно, и если кто-то поспешит им вдогонку, то наверняка успеет их предупредить!
Он уже стаскивал с себя кольчугу и войлочный подкольчужник.
— Говори, где эта плита и куда нельзя наступать! И не вздумай опять что-то забыть!
— Но разве вы не будете ждать их здесь?..
— Я видел план и выучил его наизусть. Рассказывай и не трать времени даром. — Он уже разделся до лосин и туники и теперь натирал грязью лицо.
— Там, где кончается скала и начинается каменная кладка, — торопливо заговорила Имоджин, — в стене справа, на высоте плеча, сделаны три вертикальные насечки. Если тот, кто идет первым, проведет рукой по стене, то нащупает еще три такие же насечки. Он должен поставить ногу точно под ними. А затем сделать еще шаг точно такой же длины. Здесь нет ничего трудного — нужно просто идти как обычно. Ловушка рассчитана на то, что в темноте человек начинает шаркать и укорачивать шаги. — Никогда в жизни Имоджин не испытывала такого стыда за свою беспечность. — Простите! Честное слово, мне жаль! Мне понравился сэр Реналд!
26 
