Лёгкий, ненавязчивый романчик 
68 
Ей пришлось напомнить себе, что это его долг. Как иначе она сможет родить ему сыновей? Она никогда не могла понять, почему Господь так несправедливо обошелся с Евой и се дочерьми. Но что поделаешь, на то он и Господь.
Не пора ли ей раздвинуть ноги?
Поцелуй завершился, и Имоджин уже приготовилась к самому худшему, но он медленно лизнул ее грудь.
Ох, только не это! Страшно даже подумать, какую епитимью на нее наложат за это! Она схватила его за волосы.
— Отпусти, — проворчал он.
Нужно было обладать железными нервами, чтобы не подчиниться этому голосу. Ее руки безвольно упали на его плечи.
— Господь, ты видишь, что в этом нет моей вины! — простонала она.
Он обвел языком ее сосок. Ощущение было очень странным. Тогда он лизнул самый кончик, и Имоджин содрогнулась.
— Это смертный грех! — вырвалось у нее.
— Нет, это не грех, — возразил он с такой уверенностью, что у нее не хватило духа ему возразить.
По ее телу прокатилась волна возбуждения. Он взял в рот другой ее сосок и стал сосать, как младенец. Она снова затрепетала и схватила его за волосы, но не для того, чтобы оторвать от себя.
Он не прекращал сосать и в то же время ласкал ее свободной рукой, заставляя дрожать и покрываться потом.
— Меня терзают демоны! — выкрикнула она.
Он поднял голову, и его глаза хищно сверкнули в сумраке спальни.
— Но ты ведь знаешь, как прогнать их, не так ли, милая? — Он положил руки ей на бедра, и ноги сами раздвинулись перед ним.
Имоджин поспешно свела их вместе, но его рука уже пробралась между ног.
— Я знаю? — охнула она, ловя в его лице хотя бы малейший намек на спасение.
— Они не оставят тебя в покое, если мы не доведем дело до конца.
Он потрогал пальцами нежные складки ее кожи, отчего у нее вырвался сдавленный писк.
— Тебе больно?
— Да, — выпалила она, хотя сама не знала, как называется то, что она почувствовала. Но с каждой секундой это чувство становилось все сильнее.
Имоджин посмотрела на него. Его глаза затуманились и потемнели, а на щеках проступил румянец. Теперь он снова стал ласковым и нежным, и при виде такой перемены демоны набросились на нее с новой силой.
Его пальцы продолжали свою игру, пробираясь все глубже и глубже.
— А здесь? — прошептал он.
Имоджин зажмурилась — у нее возникло ощущение, будто она видит ненасытных демонов, мечущихся в бешеной круговерти и кусающих ее своими раскаленными клыками. Под его пальцами что-то судорожно сжалось.
— Нет, — ответила она.
— Мне непременно нужно попасть еще глубже, Имоджин. Только так я смогу избавить тебя от демонов.
Ну наконец-то она стала понимать, в чем тут дело! И она доверчиво подалась вперед, прижимаясь к его руке. Он продолжал ласкать ее, но непонятное ощущение, которое она назвала болью, только усилилось. Инстинкт, а вовсе не сознание супружеского долга побудило ее распахнуться ему навстречу.
— Ну так что же ты медлишь? — выдохнула она. — Я сейчас умру!
— Ты не умрешь, — хрипло возразил он. — Я спасу тебя.
Он устроился у нее между ног, и Имоджин снова почувствовала, какое твердое у него копье.
— Да, — простонала она. — О да!
— Да. — Он тоже задыхался. — Ты сильная женщина, способная сразиться с демонами, Имоджин из Кэррисфорда!
— Скорее! — вскрикнула она, отчаянно вцепившись в его плечи и чувствуя, как дьявольская пляска становится все неистовее. — Скорее! — Она почувствовала, как он медленно входит в нее. Внутри у нее все сжалось, как от боли, в предвкушении чего-то неизвестного, такого, что наконец-то избавит ее от этой странной пытки. — Как хорошо… — стонала она. — Ах, как хорошо…
— Да, — откликнулся он и поцеловал ее. Его горячие губы шевелились совсем близко, когда он прошептал: — Мой цветок, мое сокровище, мое несказанное наслаждение…
От шока она широко распахнула глаза.
— Наслаждение!!! — Это было подобно тому, как если бы сам Вулфган навис в эту секунду над их кроватью. — Нет! — закричала она, отпихивая его от себя. — Нет, подумай о наших детях!
Он стиснул зубы так, что на щеках заиграли желваки, и угрюмо пообещал:
— Вулфган — покойник! — С этими словами он сделал первый рывок.
Боль, жестокая боль пронзила ее тело! Вот она, кара Господня!
— Ты хуже дьявола! — закричала Имоджин, отбиваясь от него руками и ногами. — Святой Спаситель, помоги мне!
68 
