8 
— Но если вы не попросите помощи у Бастарда, — с досадой спросил Сивард, — что тогда будете делать?
Хотя Имоджин даже думать не могла о том, чтобы продолжить путешествие, ее почему-то грызла смутная тревога. Она помнила, как говорил ей отец:
— Следуй своей интуиции, дитя мое! Ты наделена отменным чутьем.
Чутье ей подсказывало: надо идти в замок. И еще немного потаскать на себе надоевшую торбу.
И они поднялись на дамбу вслед за молодыми мужчиной и женщиной, похожими на бродячих трубадуров. Имоджин до смерти завидовала их небрежной походке. Она опустила глаза и увидела, что обмотки на ее ступнях пропитались кровью. И вдруг почувствовала, что от боли у нее темнеет в глазах.
Она невольно вскрикнула и оступилась. Если бы Сивард не успел схватить ее за руку, она наверняка свалилась бы в пропасть. Отупев от усталости, Имоджин спотыкалась на каждом шагу, а увидев острые скалы, щерившие свои зубы на дне пропасти, зажмурилась от страха.
— Вперед! — грубо прикрикнул на нее Сивард. — Шевели ногами, женщина!
Имоджин открыла глаза и увидела, что трубадуры остановились и смотрят на них. Она едва соображала, что происходит, но четко понимала, что им нельзя стоять посреди дамбы, у всех на виду…
— Дорогу! Дорогу! — раздался повелительный окрик. Из ворот замка выехали двое вооруженных всадников. Им пришлось туго натянуть удила, и горячие кони взвились с громким ржанием. — Прочь с дороги! — рявкнул один из солдат. — Прочь с дороги, проклятое отродье!
Страх перед тем, что их либо затопчут копытами, либо столкнут в пропасть, заставил Имоджин приободриться, и она двинулась вперед из последних сил. Всадники все-таки дождались, пока пешеходы уберутся с дороги, а потом пронеслись по узкой дамбе быстрее ветра и вскоре скрылись вдали.
Они явно ехали куда-то по срочному делу, и у Имоджин полегчало на сердце. Замок Клив не мог быть таким уж плохим местом, если здешние солдаты не давят крестьян, даже если у них нет времени ждать. А ведь известно, что каков хозяин, таковы и его люди.
Наконец они добрались до поста у ворот. Двое солдат окинули их равнодушным взглядом.
— По какому делу?
Сивард оглянулся на Имоджин. Он явно ожидал, что его хозяйка просто назовет свое имя и отдаст себя под покровительство лорда Фицроджера. Но коль скоро ей приспичило продолжать маскарад, то что она скажет часовым?
— Мы явились требовать справедливости, сэр, — пробормотала она, нарочно коверкая речь. — Справедливости от лорда Фицроджера.
— Ну… — Один из часовых почесал сломанную переносицу. — Не ко времени ты сюда явилась, женщина! У хозяина и без тебя забот по горло!
— Ага! — с ухмылкой подхватил его товарищ. — Но ты не забывай, Гарри, что со справедливостью у нас строго!
Оба стража разразились грубым хохотом, и Имоджин немедленно изменила свое мнение об этом месте. Она готова была обратиться в бегство, но солдаты уже подталкивали их к воротам.
— Ступайте, ступайте! Он выкроит время, чтобы выслушать ваши жалобы. Подождите справа от ворот.
«Ждать» в оцепенелом мозгу Имоджин немедленно превратилось в «отдыхать». И она заставила свои бедные ноги сделать еще несколько шагов в сторону ворот, сквозь которые били лучи закатного солнца.
Внутри крепостных стен оказалась еще более жуткая толчея, чем снаружи. Во внешнем дворе замка Клив расположилась целая армия: кони, люди, оружие и припасы, не говоря уже о собаках и прочей живности. Можно было не сомневаться, что у лорда Фицроджера действительно хватает забот. Но Имоджин это больше не волновало. Она отыскала возле стены свободный пятачок, скинула со спины тюк и плюхнулась прямо на землю. С тоской разглядывая свои ступни, она прикидывала про себя, станет ей лучше или хуже, если она снимет сандалии и обмотки.
— Ну, и что вы намерены делать дальше? — поинтересовался Сивард, пристроившись рядом.
Никогда в жизни больше не трогаться с места. В данный момент Имоджин мечтала только об этом. Но она была Имоджин из Кэррисфорда, и от ее стойкости зависела судьба ее подданных. Она обязана действовать. Но ради Бога, дайте ей хотя бы пару минут передышки!
— Постарайся почувствовать, какая здесь обстановка, — пробормотала она в ответ. Ее шестое чувство по-прежнему предупреждало о скрытой опасности, хотя внешне для этого вроде бы не было причин. — Как по-твоему, нам удалось бы добраться до Лондона? — спросила она.
8 
