114 
— Вы оба правы, — сказал Кармайн, улыбаясь. — Да, они должны были умереть внезапно, даже официанты. Не сразу после банкета, но, может быть, два или три месяца спустя. Улисс ждал последствий неосмотрительности Эрики, но ничего не происходило. К концу четвертого месяца Улисс, должно быть, вздохнул с облегчением. Опасность миновала, не придется пускать в свой уютный мирок пронырливых копов. И тут, двадцать девятого марта, он получает письмо Эвана Пью. Вот уж действительно — рыбак рыбака видит издалека. Еше один подлый ублюдок.
— А не мог Пью послать письмо Эрике? — спросил Кори.
— Нет. Ее пьяная болтовня действительно не имеет значения. Рукопожатия со Сталиным и поцелуйчики с Центральным Комитетом — полная чушь. Если бы кто-либо вздумал ее обвинить на этом основании, она рассмеялась бы ему в лицо и представила все
шуткой. Важнее то, что она шипела на ухо Дезмонда Скепса. Про предателя внутри «Корнукопии». Уверен, она назвала его имя, — сказал Кармайн.
— Но почему Эван Пью ждал четыре месяца? — недоумевал Эйб. — Я еще могу понять Улисса, но что мешало Эвану Пью?
Напротив Кармайна на стене висела дешевая картонная репродукция увядшей белой лилии в вазе — единственная попытка Микки Маккоскера украсить кабинет. Повинуясь внезапному порыву, Кармайн встал, в сердцах сорвал картину со стены и запихнул в пустую корзину для бумаг.
— Ненавижу ее, — пояснил он своей ошеломленной команде, удовлетворенно потирая руки. — Микки говорит, она напоминает ему его жену в первую брачную ночь, правда, не уточнил, какую из жен именно.
Он снова сел.
— Думаю, дело в характере Эвана Пью. Он с удовольствием выслушал злобный монолог обиженной Эрики, потом вернулся в Парацельс-колледж, затеял какую-то другую пакость и совершенно позабыл события за столом номер семнадцать. Возможно, и не вспомнил бы, если бы не его величество Случай. В конце марта журнал «Ньюс» опубликовал статью о коммунистических лидерах со времен больших чисток в конце тридцатых. Журнал поступил в продажу двадцать шестого марта, Майрон купил экземпляр, когда летел в Холломен знакомить нас со своей новой возлюбленной, Эрикой Давенпорт. Он был в восторге от статьи и говорил, что я непременно должен ее прочитать. Мне было не до того: на нас висели двенадцать убийств.
— Мой Бог! — воскликнул Кори. — Ее прочитал Эван Пью!
— Да, и, по-видимому, слова журналиста перекликались с тем, что рассказывала о членах Центрального Комитета Эрика. Это заставило его вспомнить и то, что она шипела Скепсу на ухо. «С-с-с да с-с-с», как сказал Барт. Полагаю, это существенно, — много «с». Только подумайте, как нам повезло! Спустя пять месяцев после банкета фонда Максвеллов мы нашли идеального свидетеля! Профессия приучила Барта замечать мелочи, и главное — помнить их.
— Эрика сказала Скепсу, кто Улисс?! — воскликнул Эйб. — Невероятно!
— А Эван Пью это запомнил.
— Значит, имя было ему знакомо? — предположил Кори.
— Вряд ли, — сказал Кармайн. — Достаточно и того, что имя известно. Пью был студентом-медиком, круглым отличником. Он умел работать с информацией. Когда вышла статья, он, вероятно, решил, что все праздники наступили разом. Выпал шанс — подразнить и помучить кого-то, кто рисковал больше, чем деньгами. Деньги как таковые были Эвану не нужны. Кстати, одна из самых больших странностей этого дела заключается в том, что деньги вообще никого не интересовали.
— Эван Пью отослал письмо, — вставил Эйб.
— И Улисс был вынужден уничтожить всех, кто имел отношение к столу номер семнадцать, — добавил Кори.
— Меня вот что смущает, Кармайн, — нахмурился Эйб. — Не проще ли шпиону было нанять киллера в другом штате и заказать ему всех разом? Зачем этот спектакль? Яд, инъекции, стрельба на улицах, изнасилование, нож, подушки. Он что, смеется над нами?
— Скорее, пытается заставить нас думать, будто убийства не связаны друг с другом, — сказал Кармайн. — Да, самомнение у него размером с Токио, но Улисс не позволяет ему взять верх. У парня, должно быть, звание полковника, а то и генерала КГБ — в его действиях холодный расчет, он не красуется как политик. Ему нужно исправить ошибку Эрики Давенпорт. Мы должны исходить из того, что сам он ошибок не допускает, и Эрику скорее всего себе в напарники не выбирал, — просто у Москвы не было другой кандидатуры. У женщин свои слабости, ребята. Они влюбляются не так, как мы, поэтому мужчинам трудно их контролировать.
114 
