7 
Вернувшись в свой офис, она сразу же проглотила две таблетки и запила водой. На этот день оставалось еще множество дел, и Фиона начала с того, что дала «зеленый свет» расследованию. Компания, которую наняли с этой целью, рассчитывала предоставить информацию об источнике утечки через шесть – восемь недель.
К тому моменту, когда Фиона направилась к своей машине, было уже шесть часов и рабочий день закончился. Она остановилась около белого «мерседеса», открыла дверцу, сняла пиджак, положила его на заднее сиденье и закатала рукава белой шелковой блузки. Машинально, даже не осознавая этого, она повторила все жесты своих коллег мужского пола. Выехав со стоянки и направившись в сторону дома, она стала перебирать в уме все события прошедшего дня, особенно собрание совета директоров. Стоял чудесный майский вечер, солнце еще пригревало, и Фиона мечтала скорее очутиться дома, в Портола-Валли, и, как обычно, поплавать в своем бассейне. Она могла бы иметь служебную машину и личного водителя, и никто не упрекнул бы ее за это, но предпочитала водить сама. Она не любила привилегий. Фиона использовала принадлежащий компании самолет для путешествий по стране и посещения заводов, но никогда не хотела иметь водителя и использовала дорогу домой, чтобы развеяться, отдохнуть от семьи и от работы. Однако последний год Фиона возвращалась по вечерам в пустой дом, что причиняло ей боль, но брала на дом работу и к тому моменту, когда заканчивала изучать документы, была настолько уставшей, что засыпала одетая, при включенном свете. Она много работала, но всегда ставила детей на первое место, несмотря на свой плотный рабочий график.
Она всегда полагала, что можно совмещать семью и карьеру, стоит лишь постараться, и ей это удавалось, к радости детей, но не мужа, который был недоволен, что жена пошла работать, когда их сыну Марку исполнилось три года. Эти три года, которые она провела дома, были подарком сыну, но с тех пор она всегда работала на высоких должностях. Дети, казалось, не страдали от этого, и ее отношения с ними оставались очень близкими даже сейчас. Свидетельством тому был звонок Элис, которая часто звонила матери по любому поводу – за советом или просто поболтать. Фиона очень ценила открытые, теплые взаимоотношения с ней и с Марком. Ее преданность и семье, и работе принесла свои плоды. Она ухитрялась посещать постановки школьных театров, игры в лакросс или футбол, которыми был занят ее сын, помогала ему в делах скаутов, ходила на репетиции балетов, в которых выступала Элис, делала с ними домашние задания и шила им костюмы к хеллоуину по ночам.
Элис сейчас была второкурсницей в Стэнфорде и мечтала после окончания поступить в бизнес-школу Гарварда, как и родители. Марк учился в аспирантуре в Колумбийском институте общественных работ в Нью-Йорке. В отличие от матери и сестры, питавших страсть к бизнесу, Марк был «святым», как называла его Фиона. Единственное, чего он хотел, – исправить все несправедливости в мире. Он собирался по окончании аспирантуры в Колумбии работать в слаборазвитых странах. Он не питал никакого интереса к бизнесу. Его девушка была студенткой-медиком и провела предыдущее лето в Ливии и Кении, работая по программе «Доктора без границ». Фиона полностью разделяла мечты и альтруистские взгляды сына. Она любила Марка за его убеждения и гордилась им, как и Элис.
Фиона считала свою карьеру матери такой же удавшейся, важной и успешной, как и профессиональную. Единственным поприщем, на котором она потерпела поражение, был ее брак с Дэвидом. С самого начала стало понятно, что брак не задался, тем не менее она терпела семнадцать лет. Она пыталась бороться, но Дэвид не помогал ей. Он унаследовал маленький семейный бизнес и стал мелким предпринимателем. Фиона же мыслила другими масштабами, ее интересовал мир крупных корпораций. Когда она захотела выйти на работу, Дэвид предложил ей помогать ему на условиях частичной занятости, но она отказалась, чувствуя, что это станет полем битвы для них как между собой, так и с его семьей, а она была достаточно мудра, чтобы предвидеть это. И его бизнес казался ей недостаточно интересным, хотя она и не говорила этого. Она предпочитала более сложные вызовы крупных корпораций и их влияние на окружающий мир, проблемы, с которыми они сталкивались, и гораздо более привлекательные цели, стоявшие перед ними. И уже на своей первой работе она почувствовала, насколько враждебно Дэвид относится к ее успеху. Она стала олицетворением всего, что он ненавидел. Как и Хардинг Уильямс, Дэвид считал, что женщины не приспособлены для работы в бизнесе, и часто критиковал ее за то, что мало времени проводит с детьми, хотя на самом деле она уделяла им куда больше внимания, чем он сам. Он два дня в неделю и все выходные играл в гольф со своими друзьями, в то время как она неслась домой после работы, чтобы побыть с Элис и Марком.
7 
